Невеста по завещанию

Куно Ольга

Поначалу я чувствовала себя совершенно нормально, не считая боли от пореза, но ее я быстро научилась игнорировать. Потом пришло ощущение слабости, сперва совсем легкой, но постепенно усиливавшейся. Я начала испытывать дискомфорт при каждом повороте головы, подступило головокружение. А вскоре комната и вовсе поплыла перед глазами.

Я никогда не испытывала подобных ощущений. Стало немного страшно. Еще чуть-чуть, и я потеряю сознание, и что будет тогда? Потеряю слишком много крови, и меня уже некому будет спасти? Или кровотечение все-таки остановится? Я с силой зажмурилась и с силой

же заставила себя открыть глаза. Нельзя отключаться. И останавливать процесс рано. Крови еще недостаточно. Я вычитала в той книге, как это определить. У больного на щеках должен появиться характерный румянец. Пока его нет. Но еще чуть-чуть – и я совсем утрачу контроль над происходящим.

Пытаюсь как-то удержать себя на поверхности, не погружаясь в забытье. Пробую считать до ста, понимаю, что это плохая идея: наоборот, уволакивает в сон. Принимаюсь с повышенным вниманием разглядывать окружающие предметы. Причудливый кованый канделябр с ножкой, изображающей виноградную лозу. На стене – несколько кинжалов разной длины и гобелен. На сей раз обошлось без религиозной тематики, никакого святого Веллира и силы мысли. Просто лесной пейзаж и волк лежит, положив голову на лапы, и подозрительно смотрит с гобелена.

А я вдруг вспомнила про чай. Протянула дрожащую руку, благо сиденье стула совсем рядом, взялась за чашку так крепко, как смогла, поднесла к губам и сделала несколько больших глотков. Вкус отвратительный: я терпеть не могу сладкий чай, а этот – очень сладкий. Но именно это мне сейчас и нужно: как раз сладость-то и придает сил. Должна, по крайней мере.

Поставила чашку обратно. Расплескала, конечно, по дороге, но это сейчас тревожит меня меньше всего. Посмотрела на Дамиана. Кажется, появился румянец. Очень-очень слабый, едва заметный, но, похоже, придется считать, что этого достаточно, потому что дольше я не продержусь.

Пытаюсь приподняться на правом локте, но голова начинает кружиться еще сильнее. Приходится вернуться в исходное положение и все дальнейшее проделывать лежа. Еще раз обмакиваю тряпицу в сок тысячелистника: он поможет остановить кровотечение, и стараюсь затянуть рану на руке так туго, как только могу. Это сложно: ведь в моем распоряжении только одна рука, и та еле-еле ворочается. Затягиваю повязку зубами. Ладно, что могла, я сделала, а в остальном придется положиться на особые свойства собственного организма.

Наверное, последнюю мысль я пропустила в сознание зря. Поскольку сразу после этого погрузилась в беспамятство.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я очнулась. Предполагаю, что не слишком много. Где-нибудь от двадцати минут до часа. Дамиан по-прежнему не то был без сознания, не то спал, но щеки уже приобрели нормальный, живой оттенок вместо мертвенно-бледного, а дыхание было ровным и глубоким.

Я осторожно попыталась подняться. Слабость оставалась весьма ощутимой, но голова больше не кружилась. Я поднесла к глазам левую руку. Кровь просочилась сквозь повязку, но не текла и, похоже, успела слегка подсохнуть. Стало быть, мне повезло: остановить кровотечение все-таки удалось.

Аккуратно, не делая резких движений, я встала с кровати и принялась ликвидировать следы «преступления».

Прежде всего допила остывший чай, хоть и не была вполне уверена, добавит ли мне напиток сил или все это – полнейшая ерунда. Намочила несколько чистых тряпок в воде, которая была приготовлена еще раньше, сразу после прихода доктора. Осторожно смыла подсыхающую кровь с живота и бока Дамиана, а также со своей левой руки. Опустила предварительно закатанный рукав. Выливать остатки сока тысячелистника не стала: пусть думают, что я приготовила его не для себя, а для Дамиана на случай, если у него возобновится кровотечение. Теперь следовало наложить ему новую повязку на рану в боку, но у меня снова закончились силы. Комната разок покачнулась, и я поспешила сесть на кровать. Немного отдышалась. А потом услышала голос Дамиана:

– Ника?

Голос звучал слабо, но сам по себе факт, что виконт уже пришел в себя, многое значил. Это внушало оптимизм касательно моего… не вполне традиционного метода лечения.

– Я здесь.

Я полуобернулась, так, чтобы он мог видеть мое лицо, и взяла его за руку. Дамиан скосил глаза в мою сторону, потом снова посмотрел прямо перед собой и негромко сказал:

– Не помню… как здесь оказался.

– Еще бы, ты же был без сознания. Тебя привез Фредерик, и доктор Истор уже был с вами, наверное, вы повстречали его где-то по дороге. Он тебя осмотрел, обработал раны, перевязал. Сказал, что вечером снова вернется. – Я тараторила, стараясь, чтобы мой голос звучал максимально бодро. – Как ты себя чувствуешь?

– На удивление неплохо. – В его глазах – вполне искреннее изумление, так что видно: он не хорохорится, а говорит вполне искренне. – Странно, я был уверен, что тот второй меня достал.

– Ну видишь, все хорошо, что хорошо кончается.

– Давно ты здесь сидишь?

Не сижу, а лежу, но этого ему говорить, пожалуй, не стоит.

– Не слишком. Доктор сказал, чтобы кто-нибудь за тобой присматривал. Вот я и решила: ты-то ежевечерне торчишь в моей комнате, а мне что же: даже взглянуть на твою нельзя?

– Справедливо.

Дамиан прикрыл глаза и слабо улыбнулся.

– Скажи, ты можешь пошевелить левой рукой? – спросила я, стараясь не пропустить в голос волнения.

Он приподнял руку, согнув ее в локте.

– А пальцами?

Впрочем, я и без того видела, что пальцы уже не были неестественно согнуты, как прежде.

Дамиан подтвердил мой оптимистичный прогноз, без видимого усилия сжав руку в кулак, а затем вновь распрямив пальцы.

– А ногами? – не унималась я.

Дамиан непонимающе нахмурился, но, судя по шевелению одеяла, просьбу мою выполнил.

– Что на очереди? – осведомился он, приподнимаясь повыше. – Сжать в кулак пальцы ног? Или сложить их в кукиш? А может, сразу сыграть с их помощью на арфе?

– А ты умеешь? – заинтересовалась я.

– До ранения не умел, – ответил он.

Я разочарованно вздохнула. Сама я играть на арфе умела, но исключительно руками, и теми плохо.

– Ника, можешь не сомневаться, у меня прекрасно работают все конечности, – отключился от темы музыкальных инструментов Дамиан. – Так что лучше тебе будет отсесть подальше.