Невеста-подкидыш
Шрифт:
Глава 8
Прошла неделя, и город начал входить в привычный ритм. Разговоры и слухи – кто с кем гулял в этот праздник, кто разбогател на торговле, а кто разорился – еще бродили среди горожан, жаждущих сплетен и подробностей. Но, в общем, жизнь брала своё.
Кофейня тетки Катарины, как всегда, гудела от посетителей. Сегодня, накануне выходных, в зале не было где зернышку упасть. Я пришла к обеду, отпросившись у отца на часик, якобы ноги затекли стоять за прилавком, а
Мистри Дора – модистка, известная в Ноурсе, обшивающая половину города. Высокая, сухая как жердь, и с желтым, увядшим лицом. Однажды, по совету тетки Катарины, она попробовала намазаться моим кремом с пахраванскими ягодами, и ее внешность так преобразилась, что она стала моей тайной поклонницей.
Специально для нее, я немного изменила рецепт. Желтизна, которой так мучилась мистри, крылась в болезнях печени, и я как-то приготовила ей отвар с одним зернышком лагирской соли. Совсем недешевый отвар. Но действенный. Его нужно было пить по ложке в день, а потом уже наносить крем. Эффект стал заметен уже на следующий день, поэтому мы с теткой Катариной подняли цену на целую серебрушку. Выгодная клиентка.
Филория, дочка тетки Катарины, уже вертелась рядом, шмыгая носом и таращась, как я растираю ингредиенты.
– А у нас новые шторы в большом зале наверху, – сообщила она. – А у Брондана появилась подружка.
Я насмешливо фыркнула. Дела-а-а, просто первые новости королевства.
– И какие у вас шторы? Шелковые?
– Не-а, сатиновые, в листочки и цветочки.
– А что за подружка у Брондана?
– Фу, некрасивая, носатая. Но у нее отец держит два трактира. Один в пригороде, другой – на Имперском тракте. Богатый дядька.
– Ясно, – задумчиво кивнула я, приглядываясь к консистенции крема, надо добавить чуть-чуть порошка кресской травы для смягчения состава.
– Ты меня не слушаешь, – возмущенно засопела Филь.
– Слушаю, – серьезно ответила я, изображая внимание и заинтересованность. А то обидится и будет дуться как хомяк.
– А знаешь, что в город приехали важные люди? Будут искать одаренных для королевского отбора. Уже начали шарить по домам. Дочку бургомистра проверили, дочку директора королевского банка проверили, дочку вдовы леди Пикс проверили…
– Откуда знаешь? – Отчего-то резко кольнуло в груди… Мне-то что?! Но нет, непонятная тревога разлилась по телу и добралась до кончиков пальцев, которые вдруг затряслись, и я чуть не выронила стеклянную чашку. Вот это действительно новость.
– Ты что, всё проспала? Да об этом все знают, – смешливо скривилась десятилетняя вредина, точно хозяйка фруктовой лавки, мистри Вирр. Один в один. – Фи. – Фыркнула и убежала, оставляя меня одну.
Хорошо, что я уже закончила, иначе, не смогла бы завершить работу. Вот что со мной?!
Я отложила чашку. Надо подумать. Во-первых, в городе люди из дворца.
Ладно, дальше, а почему я взволновалась? И вдруг поняла. Из-за отца, он со своей дружбой с контрабандистами скоро доведет меня до сердечных припадков. Вот чего я боялась. Надо срочно с ним поговорить.
Я успокоилась. Взялась за крем, который еще раз перемешала и выложила в темно-синий флакон. Наклеила бумажку с именем заказчицы, поставила пузырек на полку, и вышла из чулана.
Тетка Катарина заметила мое хмурое лицо и указала на высокий стул за прилавком. Пододвинула мне чашку кофе и уставилась, точно учительница в пансионе.
– Что случилось? Что-то с кремом?
– Нет, все в порядке. Готов.
– Тогда что ты такая, словно перцу наелась?
Я пожала плечами.
– Не знаю, говорят, по городу ходит комиссия из столицы, отбирают невест. Вот я и…
– Тоже хочешь? Так не возьмут, родом и богатством не вышла, да и дара у тебя нет. – Заливисто рассмеялась она. А я еще больше нахмурилась.
– Как не понимаете?! – Я сердито наклонилась над стойкой и тихо зашипела. – Отец недавно у контрабандистов опять был, товар купил. Вот я и боюсь. Вдруг узнают?!
Тетка Катарина скривилась и хищно повела взглядом по залу.
– Не узнают. И не докажут. Лишь бы мистр Стрин хорошо свои хвосты прятал. – Она замолчала и прищурилась. – Хорошо спрятал? А если что, то и ко мне можно. Так спрячу, ни одна собака не учует, ванилью да фестарским имбирем любой нюх отобью.
– Вроде хорошо спрятал, – кивнула я со вздохом. Тайник отца был в саду, за летней кухней.
– Вот и не грусти, лучше возьми кренделек, с вишневым кремом, как ты любишь.
Умела тетка Катарина меня успокоить. Особенно своими крендельками. Такое объедение, что любая печаль не выдержит и деру даст.
– А что, правда, они уже ходят и проверяют? – Спросила я, отпивая глоток кофе.
– Правда, – кивнула она. – Бургомисторша волком воет – не подошла их дочка, и банкиршу не взяли. Никого еще не выбрали. А уж как все надеялись, платьев нашили, драгоценности начистили, не хуже, чем я свой чайник драю. Фу-ты, ну-ты!
Мы засмеялись, и казалось, моя печаль отошла, да только рано. Я съела один кренделек, второй, потом завертела головой, оглядывая посетителей кофейни, а уже после бросила взгляд в окно, выходящее на улицу.
И увидела, как к нашей лавке подошли трое незнакомых господ. Важных, в дорогих сюртуках и шляпах, даже через окно это было видно. Один из них держал в руке трость с серебряным набалдашником. У другого на носу светилось на солнце стекло монокля, говорят, штука магическая. Третий был скромнее, больше похож на секретаря или помощника.