Невеста-подкидыш
Шрифт:
Принц с досадой хлопнул себя по колену.
– Плохо.
– Знаешь… – лорд помялся. – Я уже думал о возможных последствиях. И Виола, в твоем случае была бы лучшим вариантом.
– Почему?
– Кровь змееборцев даст шанс твоему ребенку, когда он родится, обойти заклятие мглистого ожерелья.
Принц застыл, о чем-то думая, и негромко сказал.
– Когда он родится… Если он родится, Роби. Я не смогу убедить отца. Ты же знаешь.
Тренневи кивнул.
– Нужно ему объяснить, что только такой ребенок, рожденный от колдуньи-змееборца, выживет при любом раскладе и продолжит
Принц молчал, а потом вдруг сказал.
– А не кажется ли тебе, что эти люди связаны с будущим отбором? Нужно только довести дело с отбором до конца. Посадить на трон выгодную им королеву…
– Еще жив твой отец.
– Прекрати, с ожерельем отец уже не проблема.
– Я понял, о чем ты. Смена династии, захват власти, – Тренневи поморщился. – Слишком очевидно.
Ноурс, накануне праздника
Я весь день носилась как белка по веткам. Такого наплыва покупателей у нас еще не было. А мастер Бровик из села Креспичи еще прислал партию недорогих фарфоровых фигурок, расписанных яркой глазурью и восточной росписью. С виду – красота, глаз не оторвать, но на деле цена не дороже двух серебрушек. Мы с отцом, конечно, подняли ценник, чтобы не в убыток, и не прогадали. Раскупали, как сдобные булочки тетки Катарины. На что только люди деньги не тратят, лишь бы потратить.
А ближе к вечеру я отпросилась у отца к своей Софии, давней подруге, уже несколько дней не виделись.
Моя Софи – дочь аптекаря с ратушной площади. Их семья из потомственных лекарей, и у нее есть небольшой дар. Поэтому, она тоже училась в Дёрнинге, в соседнем пансионе, где принимали девочек со способностями к магии.
Дом господина аптекаря был солидным и строгим, белокаменным, трехэтажным, с лепниной на консолях и большими окнами. Я подошла к двери, позвонила в колокольчик, и мне быстро открыла горничная. Как и полагается, в белом фартуке и чепце с вышивкой. Всё, как и заведено в богатых домах.
– Роби-ин, – радостно махнула ладошкой Софи. Подскочила, и мы обнялись.
– Роби-ин, – раздался басовитый голосок мистри Цавик, матери Софи. Полная, дородная, с большой грудью и крепкими боками, она уверенно вела семейный корабль в светлую жизнь для своих домочадцев. Господин аптекарь не смел препятствовать ее решениям и ставить под сомнение ее слово. Поэтому, жили в этой семье хорошо.
Мистри Цавик появилась в гостиной и буквально забрала меня в свои руки. Оглядела, покачала головой.
– Красивая стала, но худая. Роберта, с этим надо что-то делать.
– Мама, это называется быть стройной, – сердито ответила за меня Софи, отстаивающая каждый день свое право на мнение и свободу.
– Много ты понимаешь, – фыркнула мистри. – Идемте пить чай.
Мы просидели за чаем с пирожными не меньше двух часов, собрав все городские новости, обсудив столичные сплетни и съев два небольших серебряных подноса сладостей. Да-а, с таким аппетитом, Софи рискует повторить судьбу своей матери, но я, конечно же, промолчала, пусть сама думает о своей фигуре.
Потом мистри Цавик нас оставила, и подруга тихонько передала мне пакетики с пахраванскими ягодами, считающимися первым
Мы попрощались, договорившись встретиться завтра на празднике.
Когда я вышла из гостеприимного дома аптекаря, часы на ратушной башне пробили семь. Я огляделась, думая, куда пойти, и свернула к Музейной улице. В этом приличном районе жила аристократия Ноурса.
Нет, в нашем городе нет герцогов и потомков древних родов. Может быть, парочка и найдется, не помню, но дворяне средней руки любили у нас селиться. Хорошо покупали дома и складывали капиталы в королевском банке Ноурса, который считался одним из надежнейших в королевстве.
Дома на Музейной улице сплошь трехэтажные, каменные, с магически-охранными дверями и помпезными двориками. Любо посмотреть.
Я прошла вдоль дороги с богато усаженными кустами рододендрона и гортензии. Красиво, и аромат витает как в сказочном саду. Только пчелы, жужжащие над кустарником, немного портили настроение. Не люблю пчел. А кто их любит, разве, что пчеловоды. А я не люблю, вот хоть режь меня, хоть ешь.
Я нахмурилась. С чего бы в моей голове завестись таким злым мыслям! Только что наслаждалась видами улицы и… И, ни с того, ни с сего… Я заметила, как рядом, в ярде от меня загудело, зашумело, и пчелиный рой сорвался в мою сторону. Да что же это? Я замахала руками не хуже ветряной мельницы.
– А ну пошли от меня! Вон пошли! Вон!
И злобный рой отнесло в сторону, точно сильным порывом ветра. В сторону проезжающей мимо повозки. На голову бедной лошади! И ее понесло, причем, в мою сторону. Возница зашумел, но лошадь, летевшая прямо на меня, не слушалась. А я застыла столбом, от страха и ужаса! Вот сейчас она собьет меня и затопчет копытами…
Я не увидела, как и откуда подлетел человек. Он оттолкнул меня и резво осадил лошадь, умело схватив за узду. Тут и возница наконец-то сумел управиться с несчастной лошадью, и она поскакала прямо по мостовой, не сворачивая и не косясь по сторонам. А еще я заметила, как зашуршали под ногами опавшие трупики пчел.
– Как вы, мисси?! – Голос мужчины был участлив и взволнован. Я подняла в голову, тряхнула ею и уставилась… На плотника! Это был он.
– Спасибо, господин плотник, вроде бы хорошо, – глухо ответила я. Такого поворота я не ожидала.
– Поднимитесь, я придержу, осторожно. О, ногу поранили, – он нагнулся, вытащил из кармана плотницких штанов платок, оказавшийся удивительно чистым, даже белоснежным. Ах-ах, у нас все работяги с белоснежными платками ходят, обычное дело.
Но я не стала указывать на этот нюанс, даже вида не подала, только поблагодарила, и, когда он затянул платком лодыжку, осторожно поднялась на ноги.
– Какой вы сведущий в лекарском деле.
– А как же? Работа такая, знания не повредят.
У моих ног оказалась его рабочая сумка, которую он швырнул в сторону, когда спасал меня. И из нее выпали инструменты, а еще – книга. Я непроизвольно нагнулась и подняла ее. Ну вы только подумайте! Мэтр Виаксион. «Магнетическая природа. Философия бытия древних».