Невеста посреди зимы
Шрифт:
И снова эта неспешность.
Аня нуждалась в чем-то существенней.
— Каэль, — взмолилась она, — пожалуйста.
В ответ он запрокинул ей голову и осыпал поцелуями ее горло. С каждым касанием Аня дрожала от наслаждения, но ей было мало. Отчаяние пересилило смущение и, пытаясь подтолкнуть Каэля к взрыву, она решила обратиться к нему его же словами.
— Мне нужно, чтобы ты взял мое… — ох, Аня не смогла.
— Девственное лоно? — грубо прорычал Каэль ей в шею.
— Да, — выдохнула она.
Он поцеловал ямочку у нее за ухом
Но легкий укус оказался еще приятнее. Аня ахнула, с головы до пят охваченная огнем.
— Во время церемонии мы не произнесли еще одно твое имя, — горячо зашептал Каэль ей на ухо. — Аня Девственница. И пока ты невинна, я буду Каэлем Нежным и Неторопливым.
У нее перехватило дыхание, и она рассмеялась.
— Я хочу, чтобы ты был Каэлем Завоевателем и вонзил в меня свой меч.
Он тоже рассмеялся, подрагивая на ней всем своим большим телом.
— Обещаю, что так и сделаю.
— О, да. Пожалуйста, — вздохнула Аня. — Пожалуйста.
Каэль с улыбкой вернулся к ее губам.
— Ведьма была права, — пробормотал он. — Сегодня ночью я не поцелую каждый дюйм твоей кожи. Со связанными руками мы не сможем раздеться.
Аня обмерла. Каэль был прав. Они могли приспустить туники, но не снять рукава со связанных рук.
— Я бы предложила разрезать одежду. Но у меня нет с собой других теплых туник. Как же нам быть?
— Никак, — Каэль острыми зубами прихватил ее нижнюю губу. — Неспроста невесты носят платья.
Неважно, можно ли снять платье, если достаточно поднять подол. Аня задрожала, когда Каэль провел пальцами по ее чулку от колена до бедра и нежно потянул за ремешок.
— Твои чулки сводили меня с ума, жена, — прищурил он пылающие глаза. — Каждый день в одном седле. Я знал, что под туникой ты почти обнажена. Знал, как близко твое теплое лоно к моему члену. Я мечтал взять тебя на каждом шаге коня.
— Я тоже об этом мечтала, — прошептала Аня, и что-то внутри нее сжалось.
Казалось, ее признание поразило Каэля. Внезапно его мышцы стали тверже камня, и лицо помрачнело от голода.
— Расскажи, о чем еще ты мечтала.
О многом. Но одну фантазию Аня никак не могла выбросить из головы…
— Когда ты обрабатывал мою рану, я думала, что могла бы… — она вновь набралась необходимой храбрости. — Я думала, что могла бы схватить тебя за волосы и прижать твой рот к моему…девственному лону, — последние слова Аня едва слышимо выдохнула.
Наконец она узнала мужчину перед собой, еще недавно забрызганного кровью и орудовавшего топором.
Сильной рукой он ухватил ее бедро и раздвинул ей ноги. Скатившись вниз, Каэль приподнял на Ане тунику, открывая для себя самую интимную часть ее тела. Он пожирал взглядом обнажившуюся плоть и, глубоко вдыхая, наполнил грудь ее ароматом. На его лице был написан экстаз. Но Каэль так и не поцеловал Аню там.
— Ты
Она и сама знала. Чувствовала. Ощущала огонь, влагу и боль. Оплетенными лентой пальцами Каэль сжал Анину руку и отвел глаза от развилки ее раздвинутых дрожавших бедер.
— Аня, не заставляй меня больше ждать, — скомандовал Каэль голосом хриплым от нужды.
Сначала она не поняла, о чем речь, но даже когда догадалась и запустила пальцы в его волосы, все равно не была уверена до конца. Подрагивая от невыносимого напряжения, Аня потянула Каэля к себе.
Он нежно поцеловал белоснежные завитки. Пальцами раскрыв набухшую плоть, Каэль облизал ее снизу вверх до пульсирующей бусины. Аню охватил восторг. Вскрикнув, она выпустила волосы Каэля, ведь ему все равно не требовались ни указания, ни ободрения.
В тишине комнаты раздался его голодный стон.
— Аня, ты еще слаще, чем я мечтал.
Каэль жадно уткнулся лицом между ее бедрами и пировал, языком показывая ей нестерпимые муки и небеса обетованные. Аня чувствовала приближение чего-то неотвратимого, ужасного, восхитительного и слишком сильного, чтобы вытерпеть. Но едва она попыталась отстраниться, как Каэль придавил ее бедра и начал посасывать место, прикосновения к которому практически убивали. Он был глух к мольбам, и Аня закричала, охваченная чем-то, разорвавшим ее на части.
Затем она вернулась к великолепному, невероятному существованию, где все было сочнее, ярче, слаще, особенно когда Каэль устроился между ее ног и поцеловал в губы.
Подняв голову, он всмотрелся в ее раскрасневшееся лицо.
— Ты в порядке?
Аня ошеломленно кивнула.
— Тогда обхвати меня ногами, Аня, — уже грубее приказал Каэль. — В первый раз тебе будет больно. Укуси меня, если захочешь приглушить крик. Или если захочешь причинить ответную боль.
Аня не захотела бы, как бы ни страдала сама.
Благодаря нему, замучившему и ублажившему ее языком, она была такой влажной, что давление не причиняло боли. Однако по мере того как Каэль продвигался внутрь, отвоевывая себе место, растяжение становилось невыносимым.
Войдя глубже, он стиснул зубы.
— Твое лоно горячее и влажное, но мне все равно приходится прорываться с боем, — сказал Каэль и немного вышел из Ани, оставив после себя болезненное жжение.
В следующее мгновение он большой рукой приподнял ее за бедра и начал наполнять короткими резкими толчками. Она крепче вцепилась в Каэля, едва вынося нескончаемое вторжение. По ее щекам потекли слезы. Даже не причинявшее боли проникновение было слишком напряженным. Аня надеялась на удовольствие, которое нашла лишь в близости, тепле и тяжести тела Каэля, в нежных прикосновениях его губ к уголку ее рта и в радостном облегчении от того, что он быстро закончил. Почему-то мужское достоинство внутри нее по-прежнему было огромным и твердым. Каэль больше не двигался, но зачесал волосы с лица Ани и вытер слезы с ее щек.