Невеста решает бунтовать
Шрифт:
Его высочество в ослепительно белом мундире, но с покрытой чёрной чешуёй кожей выглядит очень странно, но для меня его вид не имеет никакого значения.
Спасибо, что не в маске. Как бы я целовала деревяшку?
Ксан, прибывший верхом, спешивается, уверенно ступает на нижнюю ступеньку лестницы, и мы встречаемся
Он поднимается, и все посторонние мысли выветриваются.
— Ваше высочество принц Шенайский, — я здороваюсь первой, как в иерархии нижестоящая, и приседаю в глубоком реверансе.
— Благословлённая Белой богиней Хранительница благоденствия, — без запинки отвечает Ксан и подаёт руку.
Я поднимаюсь, одновременно опираясь на его затянутую перчаткой ладонь.
Ксан предлагает мне локоть и ведёт обратно к алтарю.
Я ловлю себя на мысли, что наша свадьба отличается от традиционной — обычно невесту жениху передаёт отец или родственник-мужчина, в редчайших случаях титулованный аристократ. Но я встретила жениха сама.
— Согласен ли ты, носящий под Небесами имя Ксанден, связать свою судьбу и разделить лунную дорогу с держащей твою руку носящей под Небесами имя Исидара? — жрица Белой богини задаёт вопрос, отличающийся от принятого в Таэле.
— Согласен, — твёрдо произносит Ксан.
— Согласна ли ты, носящая под Небесами имя Исидара, связать свою судьбу и разделить лунную дорогу с держащим твою руку носящим под Небесами имя Ксанден?
— Да, я согласна.
— Перед лицом Белой богини отныне и навсегда, вы Ксанден и Исидара, идёте общей дорогой судьбы. От имени Белой богини признаю вас супругами.
Вспыхивает и гаснет призрачный молочный свет. Мне мерещится, что на миг нас заключили в тёплый
Церемония в храме завершена. Сейчас мы повторно поприветствуем зрителей, но теперь как венценосные новобрачные, и на сменившейся открытой коляске поползём по улицам на продолжение празднования во дворец.
Мы замираем на вершине лестницы. Толпа ликует. Ксан поднимает руку, отвечая на крики. Я повторяю за ним. Не знаю, сколько это длится. Под крики людей мы с Ксаном поворачиваемся друг к другу полубоком.
Открытое проявление чувств на публике не принято, но сегодня особенный день. Ксан, нежно придерживая меня за локоть, наклоняется. Я подаюсь навстречу.
Непроницаемый покров скрывающей его лицо костяной чешуи исчезает, открывается чистая кожа, но остаются знакомые полосы царапучих бляшек, так и не исчезнувших с того дня… Я остро как никогда ощущаю каждую сотую долю мгновения, меня завораживают его глаза. Его губы касаются моих, и больше всего на свете мне хочется раствориться в поцелуе, забыть о тех сотнях тысяч наблюдающих за нами людей.
— Иси, я люблю тебя, — шёпот для меня одной.
Ксан отстраняется, и я вдруг понимаю, что не поцарапалась.
— Чешуйки исчезли.
Забывшись, в нарушение всех мыслимых и немыслимых правил этикета я касаюсь пальцами его щеки.
Ксан улыбается. Его совсем не беспокоит, что только что лорды его узнали. Впрочем, он прав. Что они теперь сделают? И я отвечаю улыбкой на улыбку.
Я счастлива.
— Идём? — спрашивает Ксан.
— Я люблю тебя, — отвечаю я невпопад.
И взявшись за руки, мы делаем шаг в наше будущее, непременно прекрасное и счастливое, ведь мы вместе и нам открыт целый мир.
Конец