Невеста с Бесовского места
Шрифт:
– Теперь уже все равно… Я знала, что так все закончится! – заговорщически прошептала Шутова, дыша мне прямо в лицо.
– Что вы имеете в виду? Вы знали, что упадете?
– Упаду? – Женщина попыталась засмеяться, в горле что-то забулькало, и она зашлась в жутком кашле. Из уголка рта стекла струйка крови. – Это она меня заставила! – Прошептала Елена.
– Вас кто-то столкнул?! Но в доме никого не было! Я и о вашем-то присутствии не догадывалась.
– Я не хотела, чтобы ты меня видела.
– Вы прятались от меня?! Почему? – глупо спросила я.
– Мне нужно было кое-что найти.
– Завещание! –
– Да! Да! А ты бы поступила иначе?
Мне понадобилось все мое мужество, чтобы ответить честно, но я это сделала, когда ответила:
– Не знаю.
Елена удовлетворенно улыбнулась, а я спросила:
– Кто этот человек, которым вы заменили Владимира Петровича?
– Знакомый актер. Ванечка. Его даже уговаривать не пришлось – он давно сидел без работы. Риска никакого не было. Мой пациент уже много лет, как окончательно прервал связь с миром, не желая видеть никого, кроме обожаемой внучки, но даже она приходила к нему строго по приглашению. Старик безвылазно сидел в своей комнате, но Ванечка в ней задыхался. Тогда я предложила ему гулять по ночам.
– Вот кого я видела! – с облегчением вздохнула я, припоминая встречу, которая не давала не покоя. – Но ведь они действительно похожи!
– Старики, как младенцы – все на одно лицо. Главное, правильно подобрать комплекцию, – со знанием дела пояснила Елена. Мне показалось, что она немного гордилась тем, что так ловко все придумала, но это длилось недолго. Приступ боли исказил ее лицо. Она зажмурилась. Я испугалась, что она не успеет рассказать все до конца, но она вновь заговорила:
– Я рассчитывала предъявить труп Владимира Петровича в день рождения, – он умер своей смертью и мне нечего было опасаться, – но кое-кто, не зная о моих планах, поспешил отправить дедушку на покой. Ванюшку жалко, он тут совсем ни при чем.
– Зачем было убивать «деда» в день рождения?
– Видать, он здорово всех достал. Деньги– то все на него записаны, он своих в последнее время в черном теле держал, нравилось ему смотреть, как они унижаются да деньги клянчат. Грозился, что оставит всех без гроша. Они б его давно порешили, но тогда все наследство досталось бы горбольнице. Владимир Петрович известный затейник был, – сынок весь в него, такой же подонок, – чувствовал, что родственнички ему житья не дадут, так что завещание составил хитро, на Наташку все записал и их всех загодя в известность поставил. Ну и ружье всегда при себе держал. Вот и пришлось им пылинки с него сдувать до девяностолетия. Натерпелись, поди. И поделом. Сволочи, а не люди. Не подставься Каринка, на меня бы все свалили, ведь я при нем неотлучно была.
В глазах умирающей сверкнула ненависть, которая помогла ей собраться с силами. Она даже попыталась приподняться,
– А я никого не убивала! – страстно зашептала Елена. – Это все она! Она всех убьет! Всех! Я все видела!
– Кто – она?! О ком вы говорите?! Вы видели убийцу? И где тело этого вашего Ванечки, я вас спрашиваю?
Шутова хотела что-то ответить, но вдруг лицо ее исказила гримаса ужаса, рот широко раскрылся. Она оглушительно завизжала. Ее глаза почти вылезли из орбит, глядя поверх моего плеча.
Я машинально оглянулась. Позади возвышался дом отшельника, плохо различимый из-за проливного дождя. Ничего такого, что могло бы привести Елену в такой ужас, я не заметила и, заподозрив уловку, повернулась к ней. Сиделка билась в конвульсиях и продолжала подвывать. Она пыталась ползти, цепляясь за траву, царапая ногтями землю.
– Успокойтесь! Пожалуйста! – Теперь перепугалась я, но она меня уже не слышала. Ее тело выгнулось дугой. Она обернулась еще только раз, а потом опрокинулась навзничь. На губах выступила кровавая пена, глаза закатились…
Через минуту все было кончено.
«Она всех убьет!» – некстати всплыли в голове последние слова несчастной. Учитывая, что за считанные дни это был уже третий труп, в ее слова помимо воли как-то верилось. Я снова обернулась и посмотрела на дом. Дождь чуть поутих, и мне показалось, что я заметила что-то странное на стене между вторым этажом и мансардой.
Что-то шевелилось в зарослях плюща. Если бы я не знала наверняка, что такого быть не может, то я решила бы, что там притаился огромный паук: темное тело и тонкие светлые лапки – я насчитала четыре штуки. Существо, странно выворачивая конечности, двигалось по стене зигзагами, влево-вправо. Оно спускалось к земле, то замирая, то вновь возобновляя движение. Теперь я даже слышала, как потрескивают гибкие ветки ползучего растения, за которые цеплялась странная тварь.
Страх сковал мое тело, как бы ни банально это прозвучало, двигались только мои глаза, которые вглядывались в темноту, пытаясь определить источник опасности. Мне показалось, что это человек, но здравый смысл протестовал против этого: плющ на стене не выдержал бы веса взрослого человека. Взрослого?.. А почему я в этом так уверена?
В этот момент голова существа повернулась вокруг своей оси, мелькнуло бледное «лицо» и два горящих глаза уставились прямо на меня. Я была уверена, что существо видит меня в темноте. Это было так жутко, что я бросилась прочь, не разбирая дороги. Пару раз мне казалось, что я слышу позади топот маленьких ног, и это заставляло меня бежать еще быстрее.
Времени на размышления не было, я продралась сквозь кусты, заслоняясь от веток руками, потом рванулась в другую сторону и, поскользнувшись, упала лицом в холодную, мокрую траву.
Где я? Я никак не могла сообразить. Кряхтя, поднялась на четвереньки, потом, опираясь на ствол дерева, распрямилась.
И тут до меня дошло: я уже была здесь! Тогда тоже было темно и меня привел сюда странный человек в халате и шлепанцах Именно это дерево, на которое я опиралась, пытаясь отдышаться, скрывало в себе механизм, открывающий лаз в подземный бункер сумасшедшего отшельника.