Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон!
Шрифт:
– Не трогайте меня, ничтожные призраки! Вы пожалеете, я вас накажу, я ма-а-аг!..
Услышав, как, звякнув, упал на пол ключ, я бросилась к нему и подняла.
– Задержите его, девоньки, - попросила ламий. – Обещаю, что бы он вам не сделал, я позабочусь, чтобы с вами все было хорошо.
– Торопитесь, защитница наша!
– Будьте уверены, мы его не отпустим!
– Глаза выцарапаем!
– Печень выедем!
– Сердце вырвем!!!
Больше не медля, я бросилась к двери за холстом картины. Ключ идеально подошел к замку, я провернула
Толкнув ее, я первое время вглядывалась в темноту за порогом, пока не увидела, что впереди лестница и ведет она куда-то вниз.
До моих ушей доносились яростные вопли ламий и истеричный визг ополоумевшего Гранвиля, но я не обращала на них внимания – перешагнула порог и стала спускаться.
Никакой двери в картине, конечно, не было. Картина была своего рода порталом к этой двери. О порталах я в книгах читала, так что магию себе объяснить худо-бедно могла.
Спускаясь, я обнаружила, что темнота меня беспокоила не слишком сильно, потому что снизу поднималось слабое красноватое сияние. Оно пульсировало – дотягивалось до моих ног и, как морские волны, отступало обратно.
Голоса ламий и Гранвиля в какой-то момент затихли совсем. Что это могло означать, я не знала. То ли это место, куда привел меня портал, было уже далеко от комнаты с портретом, то ли у призраков возникли проблемы, а возникнуть они могли – Гранвиль был напуган, но магия-то осталась при нем. И я не сомневалась, что в его силах навредить призракам.
«Эх, держитесь там, девоньки», - подумала я, отчего-то вдруг переживая за ламий; за этот месяц в замке, похоже, я к ним привязалась.
Я продолжала спуск, красное сияние становилось все ярче. Еще несколько ступеней, еще, еще – и я наконец вижу небольшую круглую комнату, буквально утопающую в алом свечении.
Спустившись еще немного, я разглядела – свечение исходило от каменного возвышения, на котором стоял флакон из красного хрусталя. Впрочем, нет. Я ошиблась и поняла это, когда ступила на ровный пол с последней ступени, а потом подошла ближе.
Хрусталь был самый обычный. А в алый цвет его окрашивал крошечный огонек в самом центре.
«Вот оно, - подумала я, остановившись, почему-то побаиваясь подойти ближе. – Алая искра королевства. Она же – сердце замка Равель».
Ну что, Сусанна Бузинина, сказала я себе, пора. Времени на сомнения нет. Раньше надо было сомневаться. Но ты ведь уже все решила, да? В тот момент, когда узнала правду от Заргана. Когда заключила свой собственный, без посредников, контракт с демоном.
И хоть контракт – такой себе контракт, ведь я не маг, но отступать уже некогда. Да и некуда.
«Тебе не впервой рисковать, Сусанка, - снова сказала я себе. – Вперед».
Я подошла к каменному возвышению и протянула руку к хрустальному флакону. Стоило мне только коснуться его пальцами, как искра внутри вдруг ярко вспыхнула, и эта алая вспышка ударила во все стороны – далеко за пределы флакона и, мерещилось мне, что далеко за пределы комнаты. Потом сжалась,
«Словно сердце пульсирует», - подумала я и сразу же удивилась самой себе.
Это и было сердце.
Бессмертное сердце Кархена. Сердце, которое – суть само бессмертие.
«Если человек поглотит бессмертное сердце Кархена...»
Не тяни кота за хвост, Сусанка. Ну же. Давай.
Я поднесла к губам хрустальный флакон. Внутри больше не было маленькой алой искры – он весь был заполнен алой жидкостью. Мои губы раскрылись...
– Нет! Нет! Не-е-е-ет!
Сверху раздался топот. Бросив взгляд через плечо, я увидела, как толстенький коротышка неуклюже поскользнулся на ступеньке и, завалившись на тяжелый зад, съехал с лестницы. Сидя на полу, он тянул ко мне руки, выпучив безумные глаза. На лице его застыла маска ужаса и отчаяния.
Я отвернулась от него и снова поднесла флакон к губам.
«Если человек поглотит бессмертное сердце Кархена... он сам станет живым воплощением бессмертного сердца Кархена».
Мои губы коснулись холодного хрусталя, и одним махом я опрокинула в себя все содержимое флакона, как будто выпила до дна бокал вина.
Чувствуя, как по внутренностям разливается жар, я опустила руку с флаконом и тотчас...
Изнутри меня во все стороны ударила пульсация. Это было так, словно мое собственное сердце внезапно стало слишком большим, чтобы вместиться у меня в груди, и пыталось вырваться на волю.
Снова удар.
Я выронила пустой хрустальный флакон, и он покатился по каменному полу.
Еще удар.
Едва не задохнувшись, я сжала платье на груди, готовясь терпеть еще один удар, но...
Следующего удара не последовало.
Я прислушалась к своим ощущениям. Странно. Вроде бы, все как обычно. Не чувствую в себе никаких перемен.
Вспомнив вдруг о Гранвиле, я бросила быстрый взгляд через плечо и ненадолго замерла от увиденного.
Толстяк граф лежал на каменном полу и смотрел пустым взглядом куда-то вверх. Его тело у меня на глазах стремительно сморщилось, как залежалый фрукт, а уже мгновение спустя рассыпалось островком морского песка.
«Кажется, кто-то слишком долго жил», - подумала я, но скорбеть над кончиной его сиятельства мне не дали.
– Твоя душа удивительно легко приняла мое сердце, - произнес знакомый хриплый голос. – Они идеально срослись. Не ожидал.
Подняв глаза, я увидела Тильмана. Соединив руки за спиной, он медленно спускался по лестнице и улыбался, мягко и загадочно.
– И кто же я теперь? – спросила у приближающегося древнего божества.
– Ты – мое воплощенное сердце, - ответил Кархен. – Ты – суть само бессмертие. И как мы договаривались – я забираю то, что принадлежит мне – мое сердце. То есть тебя. С этих пор ты больше никогда не покинешь мои владения по ту сторону моста За-Гранью-Времен.