Невеста сердится (Избранник из мечты)
Шрифт:
— Вы не понимаете! Этот человек… — Договорить Эмили не успела, гости окружили ее и самозванца, стоявшего рядом с ней. Улыбающиеся лица родных и друзей закружились и поплыли у нее перед глазами.
— Поздравляем, милая!
— Вы прелестная пара!
— Я всегда говорила, что только сильный человек сумеет завоевать сердце Эмили.
— Как удачно, что вы смогли вернуться, майор!
Мысли у Эмили путались. Она принимала поздравления, словно во сне, не веря в происходящее. Это следовало немедленно прекратить!
К
— Я так счастлив за тебя, доченька! — сказал он и коснулся ее щеки.
— Папа, этот человек…
— …по праву считает себя счастливейшим из смертных, — быстро произнес самозванец и прижал Эмили к себе. — Это великая честь — стать супругом вашей дочери.
Эмили взглянула в глаза самозванца, темные, как безлунная ночь. В глубине этих бездонных глаз вспыхивали веселые огоньки, но было в его взгляде еще что-то. Скрытая угроза. И она поостереглась высказывать протесты и возражения, уже готовые сорваться у нее с языка. Он словно пригвоздил ее взглядом, и она почувствовала себя голубкой в когтях ястреба.
— Я разрешил еще один вальс, — сказал Хью Мейтленд. — Специально для молодоженов.
До Эмили как сквозь туман донеслось пение скрипок, заигравших первые такты вальса. Мужчина обнял ее за талию и повел танцевать. Гости расступились перед ними.
— Что вы делаете? — прошипела Эмили.
— Как что? Танцую с моей супругой. — Самозванец ухмыльнулся. — Улыбнись же, дорогая. А то все подумают, будто ты меня не любишь.
И он закружил ее в вальсе.
— Что? — Эмили даже споткнулась.
Самозванец подхватил ее и помог сделать первый поворот.
— Вот уж не думал, что ты совсем не умеешь вальсировать. Ну ничего. Не напрягайся, я буду вести.
— Это я не умею вальсировать? Да я отлично танцую, если желаете знать!
Он вскинул бровь, и его глаза недобро блеснули.
— Ну, если вы так уверены в этом, то конечно, миледи.
Эмили гневно смотрела на негодяя, чувствуя в то же время тепло его руки, обтянутой белой перчаткой, отчего кровь ее бежала быстрее.
— Не отвлекайте меня, — прошипела она.
— Но мне нравится тебя отвлекать, — произнес он с похотливой улыбкой. — И я предвкушаю сегодняшнюю ночь, когда получу возможность отвлекать тебя столько, сколько душа пожелает.
Дрожь пробежала по ее телу от звука его бархатистого голоса. Она снова сбилась с такта и наступила ему на ногу. Он помог ей удержать равновесие, продолжая вальсировать.
Он вскинул бровь, и глаза его понимающе сверкнули. Настоящий джентльмен сделал бы вид, что ничего не заметил! Этот же старался показать, что все видит и даже с легкостью читает ее мысли. У, придушить бы наглеца!
— Да кто вы такой, собственно? Никто вас сюда не звал. А вы явились и выдаете себя за моего мужа.
— Выдаю себя за твоего мужа? — Самозванец посмотрел на нее с нарочито невинным видом, но глаза его плутовато блестели. —
— Мы с вами ни в какой брак не вступали, — проговорила она тихо, так, чтобы не услышали танцующие неподалеку пары.
— Я знаю, что отсутствовал несколько недель, но как можно забыть одну дивную ночь, которую мы с тобой провели! Я потрясен.
— Перестаньте городить чепуху!
— Эмили, ты ранила меня в самое сердце, — ухмыльнулся самозванец.
Как же ей хотелось влепить ему пощечину, чтобы эта ухмылка исчезла с его красивого лица.
— Пока еще нет. Но обязательно раню. Я неплохо стреляю из пистолета.
Он засмеялся.
— Дрожу от страха при этой мысли.
— Ах вы… негодяй! Да как вы посмели явиться сюда и затеять эту отвратительную игру?
— Игру? Эмили, дорогая, я тебя совершенно не понимаю.
Эмили остановилась в центре зала. Как ни стыдно было признаваться в этом, но у нее подкашивались ноги. Это от гнева, успокоила она себя. Не может быть, чтобы она дрожала от прикосновений этого развязного мерзавца.
— Не желаю больше терпеть ваши наглые выходки. Самое время объявить во всеуслышание, что вы самозванец.
— Это было бы крайне неразумно.
— И почему же, позвольте узнать?
Он улыбнулся ленивой улыбкой, и Эмили сразу вспомнила, как эти чувственные губы прижимались к ее губам.
— Потому что твоя семья и гости очень огорчатся, когда узнают, что ты надула их с этим твоим выдуманным браком и несуществующим мужем.
Сердце ее болезненно сжалось. Она посмотрела самозванцу в глаза и увидела свое отражение в этих темных глубинах. И поняла — все правда.
— Да. Любимая, я знаю все.
Едва слышный вздох сорвался с ее губ, похожий на писк кролика, попавшего в когти льву. Боже всемогущий, но каким же образом он мог узнать правду? И чего он хочет, этот самозванец? Если он хотя бы намекнет кому-нибудь о том, что ему известно, и она, и ее семья погибли!
Негодный самозванец приподнял ее руку, взглянул на сжатый кулачок, и выражение лица его внезапно стало серьезным.
— По-моему, нам необходимо поговорить, — сказал он, поглаживая большим пальцем костяшки ее кулачка.
Но этот ласковый жест остался незамеченным — такая буря чувств бушевала в душе у Эмили. Впрочем, она не стала сопротивляться, когда негодяй взял ее под руку и повел прочь из танцевального круга. Она окинула взглядом бальный зал. Нашла глазами своих родителей, которые сидели рядышком в бледно-желтых креслах в греческом стиле возле бледно-зеленой стены. Ее родители все делают ради ее блага, понимая это благо по-своему. Они любят ее. Доверяют ей безгранично. Что они подумают, если ее обман раскроется? Внутри у нее все сжалось при мысли о том, как они будут страдать. Итак, ее будущее в руках негодяя-самозванца!