Невеста смерти
Шрифт:
Император отдал распоряжения, и Гайю с почетом и предосторожностями проводили до лектики императора — хотя особого смысла в том не было, отличались они только украшениями и гербами. Ребята-телохранители, которых Октавиан отправил проводить, а вернее, отнести на руках в лектику, тихонько шепнули ей, спускаясь по лестнице, стараясь не наступить на струящийся за ними подол ее паллия нежно-апельсинового цвета:
— Трибун, да ты же пушинка! Может, ты и правда умираешь? — в голосе молодого парня, еще не слишком искушенного в методах работы спекулаториев, звучала тревога.
— Не дождешься, — еле слышно, но весело ответила
Парень едва не выпустил ее из рук.
Гайя, покачиваясь в лектике, уже начала снимать украшения, чтобы дома не тратить время — и только переодеться в форму и накинуть плащ. Она знала, что в этот самый момент, пока ее несут по улицам засыпающего Рима, Октавиан приглашает своих гостей насладиться изысканным зрелищем гладиаторских боев прямо в триклинии, причем проводимых под музыку — и первыми в зал вошли пятеро девушек-флейтисток в коротких зеленоватых хитонах и с распущенными до колен волосами. А следом за ними выбежали пять пар молодых, очень красивых и почти полностью обнаженных гладиаторов, которые будут сражаться под аккомпанемент флейтисток. А затем каждому победителю достанется по хорошенькой музыкантше, а гости смогут посмотреть на их ласки и даже присоединися к ним в укромных нишах в галереях, окружающих пиршественный зал.
Свое отношение к таким «гладиаторам» Гайя сложила еще в то время, когда сама проливала кровь на арене, и совершенно равнодушно предложила императору воспользоваться услугами Лудус Магнус для этого, понимая, что такое зрелище точно даст им всем гарантию — никто не покинет дворец раньше времени.
Но знала Гайя и другое, заставлявшее ее до судорог сжимать пальцы, старые переломы которых отрезвляли ее при этом болью. Она знала, что и Марс с Луциллой покинут праздник — чтобы продолжить его вдвоем у нее на вилле. И знала, что им придется встретиться там через несколько часов.
И вот уже она, завернутая в простой серый плащ, неслась верхом в сторону лагеря преторианцев.
Глава 13
Привычная обстановка готовящегося рейда, крайние приготовления, проверка оружия, негромкая перекличка — все это сразу же успокоило Гайю, заставило забыть о собственной боли. В этот раз командиром отряда отправлялся Дарий. А она — в той роли, в которой обычно выступал Фонтей: главного руководителя всей операции. Ей с ходу пришлось проверить десятки мелочей, каждая из которых способна свести на нет все усилия воинов. Одной храбрости и выучки мало, если не придет вовремя обоз за пленными и ранеными, если у засевших на вилле злочинцев будет возможность удрать виноградниками… Этих «если» было много, а Гайя подключилась к командованию буквально за час до начала операции… Но чувствовался уже накопленный ребятами опыт — никого не пришлось подгонять.
— А насколько необходимо присутствие там Марса? — уточнила она на всякий случай у префекта, потому что ничего необычного в том, чтобы незаметно проникнуть на виллу и обыскать ее вплоть до собачьей конуры и голубятни.
— Обеспечить присутствие там хозяйки. Это успокоит засевших там наемников. К тому же Марс проконтролирует ситуацию изнутри. И в случае заведомого провала даст сигнал.
— А если не успеет?
— Ты знаешь, что именно я разрешил ему сделать, если операция зайдет в тупик, в том числе и по твоей
— Нет.
— Перерезать глотку Луцилле этой. Хотя у меня на нее серьезные виды и в дальнейшей разработке. Но если прирежет, то списать будет удобно на тех же поганцев, а дело примет громкий оборот и настроит весь город против них. Такая милая и несчастная, еще и зарезали в собственной постели.
Гайя подумала, что и сама бы не отказалась придушить эту Луциллу, но сдержалась, только кивнула командиру.
— Мы готовы, — подошел Дарий.
— Ренита с нами? — уточнила она, не будучи уверенной в том, что надо тащить среди ночи беременную врачиху, хоть бой мог получиться и нешуточным.
— Вилла не так далеко. Успеем довезти сюда, если что.
— Согласна, — заключила она с облегчением. — Но пусть бинтов все же даст с собой.
— Она капсария всегда посылает, если ее не берем. Молодой парень, он и пробежать может, и вынести на руках из боя.
— Логично.
Но тут у нее перед глазами оказалась таки Ренита, на своей белой кобылке, и обе были навьючены сумками, фляжками с водой. Капсарий, рослый, как и все спекулатории, парень, тоже присутствовал, и Гайя успокоилась — в конце концов, Ренита врач и сама знает, что ей можно, да и в пекло не полезет хотя бы потому, что она ей этого не даст.
Спекулатории пронеслись часть пути по дороге, а затем перешли на траву, чтобы стук копыт не разносился в ночной тишине. Уже издали стало понятно, что вилла не спит — горели факелы у въездных ворот, да и сам дом тоже был кое-где освещен. Часть отряда Гайя отправила еще заранее — окружить всю виллу, все подступы к ней, найти выход канализации и сторожить возле него тоже. Она для того и взяла людей с избытком — для того, чтобы обыскать сам дом, много народу и не надо, а вот не упустить никого и ничего, это задача труднее.
Гайя отправила вперед троих ребят, которые подкрались к высокому каменному забору, заплетенному виноградом, перескочили через него беззвучно, словно хорьки, и спустя короткое время уже распахнули им ворота. Вьезжая по широкой дороге, ведущей к дому, Гайя краем глаза отметила, что ребята не стали убивать рабов-привратников, а просто оглушили и надежно связали, и кивнула им одобрительно — рабы могли быть и не замешаны ни с чем, а разобраться время будет. Она оставила несколько человек охранять ворота, с ними же оставила и Рениту, погрозив ей для верности кулаком, чтобы не проявляла ненужного рвения. Они спешились, и она вместе с остальными ребятами и Дарием подошли к входу в здание, на пороге которого мозаикой было выложено обычное для римских торговцев изречение «Прибыль — радость».
Эта фраза напомнила ей о том, что как бы ни строила из себя благородную матрону Луцилла, а первый муж ее был все же не патрицием. Он много добился сам, пробившись от обычного торговца в высшее общество, но вот только зря решил при этом руки испачкать предательством. Хотя им еще предстояло разобраться, кто же из супругов первым начал — плывет ли по течению Луцилла, не в силах противиться освоившимся на принадлежащей ей теперь вилле злочинцам, или же ее покойный супруг был вынужден пойти на предательство под давлением шантажа — все же он приложил столько сил, чтобы начать жить жизнью благородного и успешного человека, что не заметил, как скучающая супруга стала посещать лудус…