Невеста смерти
Шрифт:
— Уверена, что неплохо?
Ренита снова неопределенно вздохнула:
— Ну вот, я закончила. Если хочешь, могу и волосы тебе расчесать.
— Это тоже входит в обязанности врача?!
— Нет, конечно. Разве что обрить, если рана в голову. Просто у тебя такие красивые волосы…
— А у тебя? — Гайя села на кушетке, отбросив волосы назад и отдавшись в полную власть Рениты, которая и с гребенкой обращалась на редкость осторожно и аккуратно, хотя у самой Гайи не всегда хватало терпения укротить эту буйную массу и она
— А что у меня? Волосы…
— Ты их прячешь все время под какими-то платками, покрывалами. Они что, зелеными клочьями? — съязвила Гайя, не удержавшись.
— Почему? У врача все должно быть здоровым, — слегка обиделась Ренита.
— Значит, они у тебя не хуже. Тогда открой их.
— Я врач. И должна являть собой пример целомудрия и скромности. К тому же мотать волосами над ранами не пристало.
— Можно и аккуратно зачесать. Аккуратно, но красиво. Хочешь, я сама тебя причешу?
— В другой раз. Сейчас нам некогда, скоро уже придет твой клиент, — Ренита взглянула на клепсидру в углу. — И знаешь, если будет очень больно, ты ко мне забеги, я не буду спать, подожду тебя. Дам отвар. И раны промою… ну, там…
Гайя в ужасом и благодарностью взглянула на врача. С благодарностью — потому что оценила предложенную помощь. А с ужасом — потому что если врач, человек, хорошо знающий все страдания человеческого тела, опасается за нее, то стоит ли отвечать на назойливые приставания Марса и других?!
Ренита исчезла так же тихо, как и появилась. А за дверью знакомо грохнули доспехи.
Она бросилась на шею командиру в ответ на его призывно раскрытые руки, вполне удовлетворив таким поступком провожавшего высокого гостя ланисту. Префект обнял ее и прижал к себе, проводя руками по спине девушки:
— Ну, здравствуй, моя хорошая.
Дверь закрылась, они остались наедине.
— Выкладывай, — сказал префект совершенно изменившимся голосом, таким, как привыкла слышать его Гайя.
— Жаль, но удалось пока мало.
— Вам с Марсом удалось очень много, — заверил ее префект. — И вы еще живы, в чем я и не сомневался.
Она продолжала стоять передним навытяжку, прикрываясь простыней, и он кивнул на кровать:
— Они могут подглядывать. Так что придется чуть поработать на публику.
Они легли рядом, он положил свою узловатую, покрытую шрамами, но все еще сильную руку на изгиб ее бедра:
— Трудно?
— Забавно! Если бы не задание, вообще было бы весело.
Префект порадовался веселым огонькам в глазах своего центуриона. Только она могла получать удовольствие
— Марс как? Есть толк?
— Еще какой! Он и правда меня тут прикрывает. Нравы как в диком лесу.
— Справляетесь?
— А то!
— Тогда по делу. Есть зацепки?
— Была одна. Врач здешний. Женщина, рабыня. Но попала по какой-то юридической глупости, у прежнего владельца была вольнонаемной. Но правами тут пользуется большими. Вроде и в город ходит, когда ей надо, и тут диктует кое-какие порядки. Замкнутая, озлобленная.
— Вот это интересно уже. Особенно то, что ты рассказала. И возможность бывать в городе по первому желанию.
— Но все мои убеждения про эту Рениту пошатнулись только что. Она такое пассивное, потерянное существо… Ее можно пожалеть, но не подозревать.
— Смотри… Такие тихони и бывают опасны.
— Эта нет. Она в лучшем случае опасна самой себе. Забилась в какую-то скорлупу и сидит. На всех оттуда бурчит.
— Бррр, — усмехнулся префект, поражаясь точности характеристик, которые давала всегда поганцам Гайя. — А еще?
— Скорее, могу сказать, кто тут еще не сгнил. Есть несколько ребят, и Марс молодец. Сумел с ними задружиться. А большинству тут не до заговоров. Им бы день прожить, поесть, да заслужить девку в постель. А если еще и миновал валентрудий, то жизнь удалась.
— Милое место, — усмехнулся префект. — Так что давайте тут с Марсом не задерживайтесь. И да, если кого стоящего действительно тут найдете, а не расходный агентурный материал, то не сомневайся, можешь себе в отряд забирать.
— А гражданство? Они же если и могут, то только через вольноотпущенничество, и то во вспомогательные когорты.
— Сейчас не время все это обсуждать, но у любых законов, даже римских. Есть лазейки. Рудиарий тоже вольноотпущенник. Это раз. А два, это то, что все же у нас и назначение специальное, так что разберемся. Порешаем в особом порядке. Лишь бы ты не промахнулась в выборе.
— Не промахнусь.
— Не сомневаюсь. И вот что еще наши ребята нарыли. Мы же там тоже не сидим сложа руки и поедая кровяную колбасу из соседней термополии, — он наклонился к ней еще ближе, делая вид, что страстно обнимает и целует девушку, наслаждаясь каждым дигитусом ее совершенного тела.
Гайя слушала, впитывая каждое слово, каждый нюанс. Если бы ее тело не было бы обработано по римским обычаям, а было бы таким, как у германских пленниц, покрыто волосами не только на голове, то шевелились бы они от ужаса везде.
— Усвоила? — префект легонько ударил ее по носу кончиком пальца и поцеловал в этот вздернутый носик.
Она кивнула, сосредоточенно прикусив пухлую нижнюю губу и сразу став серьезной и суровой, как и положено центуриону спецотряда по охране Императора Великого Рима.