Невеста смерти
Шрифт:
— А ты разве не собирался ему помочь? — юноша смело скрестил взгляд своих больших глаз с изумрудами Рагнара.
— Собирался, — усмехнулся Рагнар, придирчиво рассматривая рассеченные полосы на спине и плече друга. — Тут не только стену, тут и его самого надо ремонтировать.
— А к Рените? — выпалил Вариний, словно взрослые воины могли и не догадаться.
— Да, собственно. Парень прав, — подвел итог Рагнар. — Тебе, Марс, еще на арену. А мы с нашим юным приятелем берем на себя дорожку и стену.
— Может, Гайе сказать? — предложил
— Она что, стену белить будет? — сквозь зубы отозвался молчавший все это время Марс.
— Нет, что ты! — даже испугался мальчишка. — Она же тебя любит. И я видел, как она Рените помогала. Может, она сама тебя перевязать захочет.
— Не захочет, — отрезал Марс. — А к врачу, пожалуй, придется заглянуть, а то ведь не выпустят завтра, если воспалится тут все. Не буду услаждать глаз собой. Тьфу.
Он не скрывал раздражения, и злость помогала не чувствовать саднящую боль в порезах.
— Марс? — удивилась Ренита. — Опять? Да что ж ты не можешь хоть накануне боев поберечься?
— Тебе не до меня? Так и скажи.
— Что ты кидаешься? Слова еще не сказала поперек, — Ренита поправила свое туго затянутое вокруг головы и шеи покрывало, и Марс заметил, что оно надвинуто еще ниже, чем обычно. Да и глаза у врача были снова грустными и отрешенными. — Таранис не здесь поблизости, кстати?
Она взрогнула как от удара:
— Зачем он здесь?
Марс пожал плечами — неужели и между ними кошка пробежала? Ну они хоть с Гайей отчасти помирились, и в большей степени играли на публику в размолвку, чем злились друг на друга, хотя и это было. Она не могла ему простить ревность, а он ей — упрямство, с которым она рвалась в бой, не долечившись как следует.
Ренита промыла его раны, смазала какой-то резко пахнущей и жутко жгучей жидкостью:
— Дыши. Жжет ужасно, даже по здоровым пальцам когда попадает с губки. Но зато завтра останутся тонкие сухие коричневые полоски.
— Спасибо. Хотя не так уж и больно.
— Вот как? — она наклонилась к нему совсем близко. — Завтра придется терпеть в разы страшнее. Каленое железо.
Он кивнул:
— Знакомо. Вытерплю.
Ренита вздохнула с каким-то надрывом:
— Да хранят вас обоих все боги Рима…
— Спасибо еще раз, — он сжал ее руку. — И помирись с Таранисом… Не лишай его надежды.
Ее глаза блеснули близкой влагой, но она сглотнула и кивнула, прошелестев еле слышно:
— Видно будет. Иди. Мне еще на завтра собираться.
За Марсом закрылась дверь, а Ренита со всхлипом опустилась на лавку, сжав голову руками. Она была готова выть в голос — оказывается, даже со стороны видно, что она с Таранисом в ссоре. И, как ни больно это было признавать, причина размолвки была в ней самой — она оградилась от мужчины стеной холода, боясь привлекать к нему и их отношениям внимание Вульфрика.
Ренита инстинктивно чувствовала опасность, исходящую от этого рудиария, и его безграничную, темную злобу. Она боялась,
— Ренита, ну чем же я тебя обидел? — недоумевал Таранис, пытавшийся зайти к ней поболтать, но жестко изгнанный с порога валентрудия под предлогом того, что здесь место телько тем, кто нуждается в помощи врача. — Хорошо, если ты хочешь видеть здесь только больных, так и скажи. Быстренько проломлю себе голову и приползу.
— Прекрати! — она попыталась с силой захлопнуть дверь изнутри, но сломить его сопротивление ей оказалось не по зубам. — Чего ты добиваешься?
— Да вы обе сговорились, что ли? — недоуменно пробормотал Таранис, только что на тренировке наблюдавший, как Гайя гоняла Марса по всей учебной арене, раз за разом сбивая с ног.
— О чем? — Ренита ослабила хватку, с которой держалась за дверное кольцо, и он тут же ворвался в валентрудий и закрыл ногой за собой дверь.
— Ренита, милая, в какую игру ты играешь? — он обнял ее за плечи и попытался поцеловать, но губы женщины оставались сомкнутыми и холодными. — Я тебе неприятен? Насколько? Скажи мне. Одно твое желание, и я завтра просто не буду особенно сопротивляться в бою. Так, для самоуважения помашу мечом…
— И?
— И дам себя зарезать. Это не так больно, чем видеть отвращение и холод в твоих глазах.
— Ты с ума сошел! Нет!! — она обхватила его двумя руками и прижалась с такой силой, как будто хотела врасти своей грудью в его. — Ты же обещал беречься!
— Разве что ради тебя. Если ты этого хочешь…
— Конечно, хочу! Ты мне очень нужен. И что я буду делать, если ты погибнешь? Или если мне придется своими руками тебя добить? Нет, это невыносимо, — она буквально обвисла в его руках, и он подхватил женщину на руки, целуя ее мокрые от слез щеки.
— Что ты, милая. Успокойся. Меня не так просто убить. Если я тебе нужен хоть чуть-чуть, то буду с тобой всегда.
— Спасибо, — она тихонько всхлипнула. — А Вульфрик… Он для тебя сильный противник?
— Скорее, интересный. Ты же знаешь, я мечтаю с ним встретиться. А что он тебе-то дался?
— Так, — она с деланным равнодушием пожала плечами. — Все с ним так носятся… Я вот помощницы лишилась, она проводит все дни в его постели. И даже, говорят, к нему молодая красотка, из молодых, да ранних, приходила, большие деньги заплатила за встречу с этим… гадом…
— Почему уж сразу гадом? — усмехнулся Терамис. — Мне вот лично он гад, это да. Но мы с ним, как оказалось, знакомы еще дома были. Его отряд пытался разгромить наше селение, чтобы отнять коней. Могли бы и купить, выменять на что-нибудь. Хотя вряд ли они могли бы нам предложить что-то такое, чего у нас не было. Но воообще… Могли бы по-человечески. А они напали ночью, когда коней пасли на дальнем лугу мальчишки. И не такие, как Вариний, которого мы тут почему-то мальчишкой называем, хотя он-то вполне мужчина…