Невеста смерти
Шрифт:
— Тогда забудь. Живи, как живется.
— А обещание?
— Не ты же обещал. Это твоему отцу пообещали выдать замуж дочь. Да ту дочь кто-то спросил?
— Не злись. От этого жар подниматся, — огрызнулся на нее Рагнар, а его изумрудные глаза потемнели, как лесная трава.
И вот девочка стояла перед ним — тоненькая, большеглазая и разгневанная.
— Ты не хочешь меня видеть, потому что любишь ее?
— Кого? — не понял Рагнар, и пожалел, что снова Юлия купила его время после боя, когда он устал,
— Невесту смерти! — выпалила Юлия. — Которую ты носишь на руках!
Он невесело рассмеялся:
— Вот ты о чем! Она мой боевой товарищ. И она была ранена на арене. А раненых, вообще-то, выносят. А не за ноги вытаскивают, как у вас тут заведено.
Юлия осеклась, вспомнив, сколько раз в разговорах дяди и тети мелькали фразы о том, что на службе у дяди опять кого-то ранили, что он не знает, кого и кем заменить, что какой-то Квинт опять сбежал из госпиталя. Только теперь, увидев в прошлый раз вблизи Рагнара раненым, она осознала, что все это не пустые разговоры. Но Рагнар и дядины воины были мужчинами. А эта рыжая воительница, так похожая на Гайю, была женщиной. Красивой и нежной. Юлия представила, что это ее собственное тело терзает железо…
— Если ты считаешь меня ребенком, то ты ошибаешься, — она постаралась как можно сильнее выставить напоказ свою небольшую грудь. — Я вполне женщина. И ничем не хуже моих подруг.
— Каких еще подруг? — он думал о Гайе, которую вынужден был оставить одну в камере, разве что попросил пробегавшего мимо Вариния присмотреть, но Вариний же бегал не просто так, а под руководством своего наставника, вредного сухопарого иллирийца, заменившего внезапно выкупившегося галла.
— Подруг? — с вызовом спросила Юлия, картинно подбочениваясь. — Моих. С которыми мы приехали сюда развлекаться с гладиаторами.
— О ужас, — он сел на ближайший к нему клисмос, сжав виски пальцами. — И много вас?
— А ты бы хотел всех? — она попыталась быть нарочито развязной, но у нее не получалось и голос срывался.
— Прекрати! — он тихо и уверенно рявкнул на нее, потому что видел такой кураж у молоденьких, еще не побывавших в настоящем бою воинов, и зачастую это был их первый и последний бой.
Но она не унималась:
— Я все понимаю. Конечно, эта Невеста смерти настоящая красавица. И она зрелая и умелая женщина, она знает, как доставить удовольствие в постели. А меня ты считаешь ребенком. Раз так, то я пойду к тому, кто так не считает. В конце концов, это я здесь деньги плачу.
И девушка развернулась, чтобы позвать управляющего. Он метнулся к ней и накрыл руку, уже готовую дернуть колокольчик:
— Не смей!
— Кто ты такой, чтобы мне приказывать?
И вот тут он понял, что не владеет собой. Ярость, досада, нежность и волнение смешались в одну безумную смесь в его так долго жившем только сражениями сердце, оно ухнуло, замерло и понеслось. Рагнар обхватил ее обеими руками и начал целовать, постепенно снимая с нее все эти покрывала, какие-то пояски
Рагнар остановился только в самый крайний момент, когда осторожно уложил замершую в его ладонях Юлию на вздыбленную взбитой периной простыню и увидел, что ее тело как будто светится изнутри теплым розоватым светом.
Он шумно вздохнул и выпрямился, содрогаясь от осознания того, что едва не сотворил с этой наивной девочкой. Но девочка и правда оказалась не столь наивна. Или наоборот, наивна до такого предела, который он себе и представить не мог. Она приоткрыла длинные пушистые ресницы и посмотрела на него:
— Что же ты остановился?
И тут ее внимание привлек нависший над ней его восставший против всякой воли и здравого смысла орган.
— Что это? — с восторгом и ужасом спросила замирающим голосом Юлия и дотронулась до него пальчиками.
И вот тут он рухнул со стоном плашмя во весть рост поперек кровати — как стоял, так и упал.
Юлия вскочила на ноги, топча подушки:
— Что с тобой? Я сейчас позову на помощь. Тебе нужен врач?
— Топор мне нужен, — простонал он, не решаясь перевернуться на спину.
— Зачем? — не на шутку испугалась она.
— Дрова рубить! Врагов рубить! Голову свою самому себе снести!
— Нет, погоди! — она с неизвестно откуда взявшейся силой перевернула его лицом к себе. — Я пришла казать тебе очень важные вещи. Твоя рука… Я рассмотрела в тот раз, пока ты спал, все узоры. И даже зарисовала из в кодикиллус. А на днях сходила в библиотеку. И нашла ответ на свои вопросы! Ты мне и правда снился! И я теперь знаю, кто ты!
— Знаешь, я тоже знаю, кто я. И память не терял. У меня ни одной раны в голову еще не было.
— Послушай меня, — и она рассказала ему о своих снах про воина с черной от надписей рукой.
Он сел на кровати и потер лицо обеими руками — только что, перед тем как его вызвали снова «ублажать заказчицу», он говорил об этом с Гайей…
— Да, и именно поэтому я и стала приходить сюда. И еще… Еще для того, чтобы все таки убедиться, что не ошиблась. И Невеста смерти — это центурион из дядиного отряда. О всеблагие боги, как же все перемешалось!
— Вот уж по-другому не сказать! Если все так… Тогда понятно, почему я могу думать только о тебе.
— А я о тебе.
— Прошу тебя, Юлия, не подвергай себя опасности. Не приходи сюда больше. Я действительно не могу без тебя, и уже знаю, как люблю тебя. И от этого еще страшнее потерять тебя. Наберись терпения…
— Что?! Это та же песня, что пел мой дядя десятилетиями тетке! И теперь она одна, все так же ждет его вечерами и даже ночами, а он спасает Ойкумену! А кто спасет тетку Гортензию?
— Ты. Будь рядом. Помоги ей не быть одинокой.
— Мы сейчас не о ней. А обо мне. Я не могу и не хочу только ждать! Я хочу быть с тобой вместе.