Невеста смерти
Шрифт:
— А что, все кельты не могут пройти мимо, не отняв у человека последнее?
Таранис фыркнул, но тут же осекся, увидев смертельно-бледное лицо девушки, бессильно привалившейся к широкой груди северянина.
— Давай к Рените ее! Бегом!
Мужчины вдвоем, словно и не провели бессонную ночь в малом триклинии дворца среди разнуданных матрон высших слоев римского общества, приближенного к Октавиану, понеслись бегом через все коридоры и портики, сберегая при этом свою драгоценную ношу.
Рагнар на бегу почувствовал, как она теплым клубочком зашевелилась у него в объятиях. Он остановился.
— Куда
— К Рените. Ты сознание потеряла опять. И не удивительно — опять весь бок в крови. Повязка мокрая. Но ты их лихо разделала. Горжусь тобой, сестренка.
Она затрепыхалась сильнее, пытаясь вырваться из его осторожных объятий, и ей это удалось, потому что Рагнар боялся прижать девушку сильнее, чтобы не причинить ей боль.
— Не надо! Это же она тебе дала ту дрянь? Я до сих пор толком в себя придти не могу. И я не сознание потеряла. Не от чего. Подумаешь, бинт в крови. Это ты еще не все мои секреты знаешь! — она начинала закипать. — А вот от такой дряни, что благодаря тебе и своей дорогой подруге я нахлебалась, точно могла бы жизни лишиться. Вырубает напрочь. Спасибо, конечно, вам, ребята, что вовремя успели.
— Да пожалуйста, — небрежно повел широкими плечами Таранис. — Только ты напрасно так на Рениту рассердилась. Тебе и правда надо было поспать.
— Да? — ехидно усмехнулась Гайя. — Ты вспомни, как сам на нее дулся после такого же угощения.
— И правда, — согласился кельт, и узор на его щеке заиграл новыми красками, подцвеченный ярким, бросившимся на лицо от смущения, румянцем.
— Вот и ответ. Не надо мне никакой помощи. Против Рениты я ничего не имею, но быть цветком в ее вазоне не буду. А то «хочу — полью, хочу — унавожу, а хочу и вырву с корнем».
Мужчины переглянулись и засмеялись, улыбнулась и Гайя им в ответ.
— Так что, Рагнар, если не возражаешь, то я пойду еще вздремну, пользясь случаем такой щедро дарованной свободы и тем, что не гонят на тренировку. Хотя я б лучше на тренировку. Так и не удается нам с тобой встать вдвоем с топорами! А я так мечтаю!
— Какие наши годы? Порез-то у тебя пустяковый, даже не оружием, а ренитиным ножиком. Заживет, вот и покажу, как рубиться.
— А я научу пользоваться нашим щитом, — пообещал Таранис. — Ты только давай, заживай…
— Договорились! — уже совсем спокойно и весело ответила им девушка. — Вы настоящие друзья.
— А то! — в тон ей ответили ребята хором.
А Рагнар прибавил негромко:
— И от еще одного друга тебе огромный привет!
Гайя сразу догадалась, о ком они:
— Как он?
— Красавец. Форма блестит, — ответил Рагнар.
— Товарищи с ним плечом к плечу, — прибавил как-то грустно Таранис. — Настоящие.
— В смысле? — подняла бровь Гайя.
— В прямом, — синие глаза Тараниса взглянули неожиданно жестко. — Это здесь мы тебе товарищи и друзья. А пройдет немного времени, ты закончишь здесь свои дела и вернешься в свою привычную жизнь. Прости, но вот я крайний и соврешенно случайно обо всем этом узнал. И про тебя, и про Марса. Он же твой жених?
Она оторопела, но тут же собралась с мыслями:
— А что с ним не так? Он что, как-то по-другому с тобой там разговаривал?
— Нет. Обычно разговаривал.
— Тогда что же?
Таранис немного смутился, поняв, что зря затеял такой разговор вообще, тем более в столь не подходящий момент. Гайя чутко уловила его настроение и заверила:
— Ты сам понимаешь, что дружба, проверенная кровью, остается навсегда. И совершенно не важно, где мы все подружились. Меня с тем же успехом могли бы внедрить в фуллонику. И я бы не сражалась на арене, а прыгала бы в чане с прокисшей мочой, отстирывая чью-то одежду, и натирала бы сукно жидкой глиной. Но там тоже люди.
Рагнар присвистнул:
— Просвещенный Рим. А стирают, и правда, собирая мочу в расставленные на всех углах города старые метреты, замачивают в ней свои тряпки. У нас женщины золой это делали.
— А у нас мыльным корнем, — добавил Таранис тоже с гримасой отвращения.
— В походах мы пользовались и золой, и мыльным корнем, — подвела итог Гайя. — И просто песком. И я не об этом. А о том, что у меня есть понятия о воинском товариществе. Надеюсь, Таранис, я ясно выразиласть.
— Яснее некуда. Прости. Сорвался.
— Понимаю. Вы ж там не развлекались…
— Вот что, — вступил Рагнар. — Мы тут стоим уже достаточно долго. И внимание привлекаем, сейчас уже все с пробежки вернутся. И надсмотрщики тоже. Да и Гайе тяжко. Пойдем, я тебя провожу, заодно поподробнее расскажу о встрече там с Марсом. Он же тебе не только приветы передал.
— А я все же к Рените, — отозвался Таранис. — Предлога нет, но все равно что-то придумаю, чтоб ее не наказывали за мои частые визиты. Требоний вдруг стал коситься.
— Может, тебе затаиться пока? — предложил Рагнар.
— Оставить ее без присмотра не могу, пока этот гад Вульфрик тут обитает. Чтоб уж ему кто башку отрезал на арене. У меня вот руки чешутся. А не ставят с ним.
— Рениту и поставим, — Требоний с силой захлопнул кодикиллус, и ланиста невольно подумал, что слой воска мог от такого удара и отвалиться от деревянной дощечки.
— Я только предложил… Не уверен, что она заменит Невесту смерти.
— Какая разница? На Невесту смотрят только потому, что она девка. Уж не технику боя же обсуждают, когда говорят о ней на всех площадях и базарах.
— А что? — тупо переспосил ланиста, потиря снова раскалывающуюся после вчерашней попойки голову.
Он думал не о том, кем заменить так обидно быстро получившую рудис рыжую недотрогу, а о том, что пить с Вульфриком — совершенно неблагодарное занятие. Каждый раз он приходил в себя с ощущением, что сказал и услышал что-то совсем не то, что хотелось бы или было б надо. Но что именно — вспомнить не мог. Он вообще стал в последний год часто забывать вроде бы очевидные вещи, и это его раздражало и пугало, потому что управление лудусом все больше переходило под руку Требония, и ланисте начало казаться, что Требоний не все доносит до него так, как оно есть.