Невеста сумеречной Тени

Дюкам Мари

— Я не продаюсь за кусок земли, титул и горсть золота, — не оставляю попыток вырваться из плена его рук, но все мои отчаянные усилия разбиваются об Эмиля, как о стену.

— Все за что-то продаются, миледи, просто назовите цену.

— Вы меня спутали со своей любовницей. Если единственное, что держит женщин рядом с вами, это деньги, то мне вас жаль!

Наконец, он отпускает меня, продолжая перекрывать путь к двери.

— Вы выйдете от сюда только моей невестой, другого выбора нет.

Ярость захлёстывает разум. Ну что ж, великий князь, вы сами напросились!

—

Только посмейте меня удержать, и я закричу, — предупреждаю недрогнувшим голосом. — Один ваш шаг, и его величество узнает всё о запретном даре. Я расскажу ему, вашей матери, и продолжу рассказывать всем, кого встречу. Не смейте ко мне приближаться!

Мужчина не двигается, когда я уверенно огибаю его, направляясь к двери.

— Что ж, если мы идём по этому пути… Вы не оставляете мне выбора. — От его тихого голоса мороз продирает по спине, но я не оборачиваюсь, твёрдо решив исполнить угрозу.

Сумрачные плети Тени обвивают талию, хватают за руки, зажимают рот так, что становится трудно дышать. Я не могу пошевелиться, когда они приподнимают меня над полом и медленно возвращают на место перед Эмилем. Тень полупрозрачными, но от того не менее страшными крыльями расползается от него во все стороны, заключает меня в кокон магии, проникает под кожу, заставляет замереть. Я втягиваю носом воздух, но он будто вязнет и не даёт мне сделать глубокий вдох. Пытаюсь хоть что-то сказать, но Тень держит крепко.

— Жаль, что вы не захотели по-хорошему, леди Лияра, — холодно произносит Эмиль.

Он подходит очень близко. Слишком близко. Его высокая фигура, облачённая в плащ запретной силы, будто придавливает меня к полу. Я отворачиваюсь, но Тень заставляет повернуться и снова посмотреть на великого князя.

— К счастью, я был готов к такому повороту, — продолжает он, собственническим жестом заправляя прядь моих волос, выбившихся из причёски, за ухо. — Если вы не соглашаетесь сотрудничать добровольно, то я вынужден прибегнуть к другому способу усмирения вашей упрямой натуры. Слушайте внимательно, Лия, и хорошо подумайте, прежде чем дать окончательный ответ.

Я всхлипываю от накатывающего ужаса, чувствую, как одинокая слезинка скатывается по щеке, но Эмиль неумолим.

— Вы можете рассказать хоть каждому человеку в столице о моём даре, но даже если меня казнят, ваша семья будет уничтожена. Я уже отдал распоряжения: если мы выходим из этой комнаты не вместе, то заводы вашей семьи будут разорены, золотоносный рудник взорван, а фабрика тканей останется без поставщиков материалов. Отца обвинят в пособничестве моей персоне, а поскольку я уже ничем не смогу вам помочь, его отправят на плаху следом. Ваше поместье выкупят за гроши, вы с матерью пойдёте по миру, как семья заговорщика. В лучшем случае вас выселят к Сумеречной Стене, где вы и проведёте остаток своей жизни. — Он делает паузу, давая моему бьющемуся в истерике воображению представить эту картину в красках. — Так что скажете теперь, миледи? Титул герцогини и моя рука, или правда?

Подступающие рыдания сковывают горло: если б не Тень, я б уже рухнула на колени, захлёбываясь слезами. Вот как на самом деле выглядит шантаж — сейчас я чувствую его на своей шкуре сполна.

Оставшаяся в сознании крохотная частичка разума суматошно ищет выход и не находит.

— Не отчаивайтесь, дорогая, я не столь ужасен, как вам кажется в эту минуту. — Эмиль носовым платком вытирает бегущие по моим щекам слёзы. — Я хотел быть щедрым, но вы так пренебрежительно отвергали все мои попытки, что не оставили выбора.

Он обхватывает меня за талию, не давая упасть: Тень отпускает моё тело, чёрными кольцами впитываясь в руки великого князя. Вижу, как сереет кожа на запястьях — проклятье действует и на него. Свободной рукой он вытаскивает кинжал, прятавшийся в ножнах на поясе.

— Не дергайтесь, Лия, иначе я могу испачкать ваше красивое платье кровью, — предупреждает Эмиль, обнимая меня. — Хотя эта ткань прекрасно замаскирует мою оплошность.

Остриё кинжала чиркает по ладони, и чёрные путы Тени приникают к крохотной ранке. Прижатая к груди князя, я, замерев, наблюдаю, как магия постепенно светлеет, снова становясь похожей на серый сумеречный туман. Когда проклятая сила исчезает, Эмиль убирает кинжал. Он продолжает держать меня за талию целой рукой, протягивая пораненную.

— Поможете?

С ненавистью гляжу ему в глаза, но он, совершенно не смущаясь, тихонько посмеивается. У меня нет выбора. Стискиваю его ладонь пальцами, нащупывая крохотный огонёк магии внутри себя. Тёплый свет согревает его кожу, и ранка затягивается в мгновение ока.

— Благодарю. — Наконец, он отпускает меня на волю, вытирая подсохшую кровавую дорожку на запястье. — Так что вы ответите? Могу ещё раз встать на колено, если хотите.

— Не стоит, — сквозь зубы бормочу я. Шкатулка с кольцом всё ещё лежит на диване, и я беру её в руки. — Но у меня есть маленькое условие, князь.

— Боюсь, вы потеряли шанс торговаться, — равнодушно говорит Эмиль, наблюдая, как я открываю шкатулку и достаю кольцо.

Бриллиант рассыпает миллиарды искр, стоит только свету попасть на его грани. Это мог быть прекрасный жест любви, но сейчас он всего лишь символ дорогих оков.

— Я не хочу делить с вами постель. — Мой голос снова обретает твёрдость. — И ваша любовница не будет сопровождать меня. Нигде. Никогда.

Эмиль берёт кольцо из моих рук. Долгий миг он разглядывает его, словно раздумывая над ответом, а потом пожимает плечами. Тонкий золотой ободок скользит по безымянному пальцу, и я чувствую, как тяжесть камня тянет руку вниз.

— Я не собираюсь вас принуждать к супружеским обязанностям, — спокойно отвечает он. — Только если сами попросите.

— Не попрошу, не надейтесь, — огрызаюсь я. Хочу отнять ладонь, но он удерживает её в своих руках.

— А на счёт Илоны… Я постараюсь свести ваши контакты к минимуму. Как вы ранее верно заметили, она не в большом восторге от вашей персоны, а сегодняшние события ей понравятся ещё меньше. Но, в отличие от вас, герцогиня Келлер знает своё место.

— Только не отпугивайте её раньше времени. Ей ещё носить вашего наследника, — сухо замечаю я. Эмиль чуть хмурится, а я поясняю. — Вы не бог, и непорочное зачатие мне, к счастью, не предстоит. Подумайте о будущем, ваше высочество.