Невеста трех ветров
Шрифт:
Ларан усмехнулся.
— Хорошо, зятёк. А насчёт бельков — не торопись. Они, конечно, очень прикольные, но… Молод ты слишком. Не спеши.
Джерго мрачно посмотрел ему вслед, прищурившись.
— Тебя забыл спросить, — огрызнулся он.
Позади завыл Чонгол. Звук взрыва волку совсем не понравился.
Глава 26
Северный ветер думает
Ветер шевелил ковыль, и степь казалась похожей на серебряное море, взволнованное лёгким бризом. Айяна стояла на высокой скале, выщербленной
— Зачем я тебе?
Королева не ответила.
— Когда я была маленькой девочкой, то любила сочинять истории, — прошептала она. — И эти сказки, придуманные мной, волновали меня больше, чем окружающая жизнь. Мои братья и сёстры смеялись надо мной. Твоя мать была единственной, кто заступался за меня и не давал в обиду. Джия была совсем другой… Лететь на коне, стрелять из лука, сражаться на саблях… Её напротив интересовала жизнь, а не сказки о жизни.
Она замолчала, вдыхая ароматы полыни и нагретой солнцем степи. Лария уважительно покосилась на тётку. Запахи во сне — едва ли не самое сложное, что можно представить.
— Смотри, как здесь красиво… Такие просторы… необъятные. И никого нет. Как жаль, что нельзя остаться здесь навсегда. У тебя не бывает такого желания, чтобы все люди разом перестали существовать? Мне кажется, мы с тобой похожи. Не только внешне. Даже странно, что ты — дочь Джии, а не моя. Уверена, что для матери ты так и осталась чужой.
Лария вздрогнула. Ей стало холодно, и она закуталась в бурнус, придуманный на ходу. Мир без людей… Рассветы и закаты… Леса, моря, но нет никого… Ей всегда было сложно общаться с живыми людьми. Она плохо понимала их. Даже Лэйду и Джайри, но сёстры всегда были добры к младшей.
«Джерго…» — вдруг подумала девушка, но ей тотчас вспомнился его злой взгляд и то, как он грубо оттолкнул её в башне. «Ты рехнулась, Тюленька?», «Зачем ты это сделала?», «Да. Ещё злюсь…». А ведь она спасла его от смерти. «Я устала, Джерго, — подумала Лария, — я устала бежать за тобой. И всегда получать в ответ язвительную насмешку…».
— Люди так глупы, — прошептала Айяна, — так злы, корыстны и алчны… Мир сновидений — единственное место, где можно отдохнуть от них.
— Но они так же бывают добры и великодушны, — возразила Лария.
«Можешь встать на колени и поплакать…»
Королева обернулась к ней и усмехнулась.
— Ты их мало видела. И никогда не видела, как отец, рыдая, умоляет забрать собственную дочь на алтарь бога Смерти, но только не его, лишь бы не его.
— Все боятся смерти, — снова рискнула возразить Лария.
— Если бы. Отцы и матери продают детей, чтобы просто улучить своё положение. Разве герцог Эйдэрд не отдал собственную дочь людям, которых не знает? Им тоже двигал страх смерти? А, может, забота о счастье дочери?
— Честь…
— А что такое честь, девочка? Жалкая выдумка человека, чтобы в своих глазах и глазах окружающих его людей не выглядеть настолько уж жалким. Ни
— А ты?
Айяна рассмеялась.
— И я. Но я, как и все люди, хочу жить. Презираю жизнь, но цепляюсь за неё. Восхищаюсь Смертью, но не тороплюсь с ним на встречу.
— Восхищаешься? — удивилась Лария. Голос её дрогнул.
— Конечно. Бог Смерти прекрасен. Он — сама сила и гармония. Он — покой.
«Ненавижу смерть», — Лария словно наяву услышала голос отца.
— Отпусти меня, — попросила она. — Я не люблю степь, коней и… и Смерть я тоже не люблю.
— Зачем тебе этот мальчишка? — Айяна скривилась. — Грубый, заносчивый, самоуверенный. Не питай иллюзий. Он никогда не ответит на твою любовь. Мужчины любить не способны. Их интересует лишь удовлетворение собственной похоти. Не более.
— Мой отец любил мою мать, — возразила Лария.
Королева хрипло рассмеялась.
— Тебе было десять лет, девочка, когда он погиб. Ты помнишь то, чего не было. Северу ты интересна, пока ты смотришь на него снизу-вверх восторженным взглядом. Но пройдёт год, два, пять — не знаю, сколько времени тебе понадобится, чтобы понять, что он — пустое место. И тогда он бросит тебя. Найдёт себе кого-то, кто снова будет смотреть на него, капая слюной от восторга.
«Понимаю, конечно, что все девушки залипают на такого симпатичного мужика…»
Сердце кольнуло: «Я интересна тебе лишь как игрушка…»
— Ты ждёшь, что он скажет тебе какая ты красивая, смелая, как изменилась, но он смотрит только на себя и восхищён лишь одним собой…
«И не было тех слов, которые тебе так нужны… Но их и не будет. Честно, я не понимаю, почему ты решила влюбиться именно в меня… В целом, я не против. Мне даже нравится… Твоя ревность, злость, обиды — всё это свидетельствует о твоей влюблённости. Обычно меня такое смешит, но у тебя очень мило получается…» — вдруг вспомнилось Ларии, и сердце заныло.
— Когда тебе больно, у тебя дёргаются губы, — заметила Айяна. — Уверена, ты сейчас вспоминаешь того, на жизнь которого согласилась поменять свою жизнь. Не скрою: он, конечною, явится за тобой. И ты поверишь, что он пришёл ради любви. Но нет. Он придёт потому что ты — его собственность. Точно так же он пришёл бы за своим конём. Например. Чувство собственности — это единственное, что может испытывать мужчина по отношению к женщине.
«Он придёт за мной» — вдруг услышала Лария, и сердце невыносимо застучало от радости.
— Что за глупое выражение лица у тебя? — подозрительно уточнила королева.
Девушка обернулась к ней:
— Может ты и права, — сказала она, вскинув голову. — Но я люблю его. Даже если он и правда не способен… Пусть это всё — одно лишь чувство собственности. Я всё равно люблю его и хочу быть с ним. И, когда он придёт за мной, я уйду с ним.
Айяна прищурилась.
— Глупая девчонка. Когда он придёт за тобой, то попадёт в ловушку и сдохнет. Ты меня разочаровала. В твои семнадцать я была уже намного умнее.