Невеста ветра
Шрифт:
– В некотором роде. Видите ли, капитан, принято считать, что Феникс совершил именно те деяния, о которых я уже упомянул, – за что и был наказан. При всем уважении к пламенному вынужден заметить, что он не мог этого сделать...
– Что?! – воскликнули Крейн и Эрдан одновременно.
– Не торопитесь с выводами! – торопливо прибавил Нами. – Подумайте сами – ведь люди задолго до пришествия Основателей уже пользовались огнем. Летать мы как не умели, так и не умеем, а что касается умения видеть сокрытое, то здесь возможно множество толкований. В общем, я хочу сказать, что дары Феникса состояли в чем-то другом...
– В чем же? – спросил Крейн
Правитель растерянно развел руками:
– Если бы я знал... так вот, возвращаясь к плачущим лицам. Есть легенда не менее древняя, чем рассказ о падении Феникса. Говорят, когда «Утренней звезды» не стало, а Основатели как-то страшно наказали клятвопреступника, где-то на южных островах появился странный дом. Обитала в нем женщина, не принадлежавшая к Основателям, но все-таки обладавшая огромной силой. Коснувшись человека или даже магуса одной рукой, она могла его убить, а прикосновением другой руки тотчас же возвращала из мертвых, и тогда он становился ее слугой. – Нами вздохнул. – Ох, никудышный из меня рассказчик. Есть не меньше десяти версий этой сказки, и все по-разному объясняют, откуда взялись профили. Вроде колдунья носила черную перчатку на левой руке и желтую – на правой... я даже слышал, что она появлялась на людях в маске, половина которой была черной, а половина, соответственно, желтой... но одна история все-таки стоит особняком. Постойте-ка...
Правитель ринулся к книжным полкам и принялся что-то искать. Эрдан взглянул на магуса – тот был очень взволнованным и бледным.
– Вот! – Нами принялся лихорадочно листать какую-то очень старую книгу. – Нашел... В год, когда звезды перестали падать с неба, явились к нам двое – ни к роду людскому, ни к морскому не принадлежали они и Основателями тоже не были. Был ликом черен один, а другой – светился золотом, точно полуденное солнце; ростом были они выше прибрежных скал. И сказали двое: «Плачьте! Ибо не стало госпожи, а значит, грядет время Великого шторма...» А потом оба растворились в тумане, и больше их никто не видел. Это прадед мой записал, он легенды собирал... говорят, так и сгинул на юге. С тех пор наши люди даже близко к тем местам не подходят.
Наме закрыл книгу и взглянул на своих гостей, словно ожидая чего-то.
– Благодарю, – проговорил Крейн, успевший взять себя в руки. – Вы нам очень помогли.
Правитель вздохнул.
– Знаете, капитан, я всегда мечтал, что когда-нибудь эта тайна будет раскрыта. Но, видимо, время еще не пришло.
– Кто знает... – загадочно проговорил магус. – Мы не можем предсказать, что будет в следующее мгновение, а уж о завтрашнем дне и вовсе говорить не стоит. У меня предчувствие, что грядут веселые и опасные времена... но сегодня, пожалуй, стоит развлечься. Ах да – чуть не забыл! – Он вытащил из-за пазухи письмо с печатью. – Передайте это Лайре при первой же возможности. Здесь подробное описание всего, что случилось в Кеттеке и во время встречи с черным фрегатом. Мне бы следовало поведать ему обо всем самому, но, боюсь, нет времени.
Правитель принял письмо, с заметным любопытством взглянул на личную печать Крейна, но не увидел ничего интересного, всего лишь переплетенные буквы КК. Он заверил, что все передаст в лучшем виде, и они распрощались.
Уже на улице Крейн сказал:
– Что ж, выходит, мы кое-что узнали о двуликой госпоже. Как ты думаешь, кем она была?
– Понятия не имею, – ответил мастер-корабел. – Признаться, эта история совсем меня запутала. Я и сам понимал, конечно, что слова легенды о Фениксе не следует понимать буквально, иначе мы бы сейчас
– Возможно, – пробормотал Крейн. – А возможно, и нет.
Тут их окружила галдящая компания в изрядном подпитии и попыталась увлечь за собой. Продолжать разговор не было никакой возможности, и они направились вместе с развеселыми горожанами туда, где играла музыка и ярче всего светили разноцветные фонарики, – на широкую набережную Ямаоки.
За то время, пока Эрдан и Крейн беседовали с правителем, людей на главной улице города стало больше раза в два. Отовсюду слышалась музыка – играли флейты, гитары, сирринги и инструменты, названия которых мастер-корабел не смог вспомнить. Каждый музыкант стремился превзойти соперников и приманить как можно больше танцующих – со стороны звуки сливались в безумную какофонию, но это никого не заботило. Торговцы сарьей знай себе наполняли чашки да собирали монеты в карманы засаленных фартуков; лица вокруг становились все веселее. То и дело в толпе шныряли подозрительного вида мальчишки – не иначе, у городских карманников были свои причины радоваться празднику...
К югу от причала, где стояла «Невеста», набережная раздалась, образовав небольшую площадь с фонтаном посередине. Фонтан изображал Эльгу, попирающую бурные волны Великого шторма. Улыбка богини показалась Эрдану хищной... но, быть может, во всем были виноваты отблески красного света, ложившиеся на ее лицо? Поблизости играл маленький оркестр из двух скрипок, флейты и небольшого барабана. Музыканты работали не только вдохновенно, но еще и умело, поэтому вокруг собрались те, кто в самом деле любил танцевать – включая Умберто, который был отличным танцором. Оглядевшись, Эрдан обнаружил еще нескольких моряков из их команды, а еще он увидел Эсме и Паучка. Женщины стояли рядом, но друг на друга не смотрели.
– Милое зрелище... – сказал Крейн, и оставалось лишь догадываться, к чему относились эти слова. Предыдущая мелодия подошла к концу, и послышались первые ноты джейги, веселого и очень быстрого танца. Магус шагнул в ту сторону, где стояли Эсме и Камэ, но тут Умберто, оказавшийся ближе, подскочил к целительнице и увлек ее за собой, хотя девушка и сопротивлялась... впрочем, не очень сильно.
Крейн остановился.
Камэ увидела капитана и, проскользнув между двумя дюжими матросами, вознамерившимися пригласить ее, подошла к нему. Ее улыбка светилась ярче, чем любой из фонариков. Слов Эрдан не расслышал, но все и так было понятно. Магус чуть помедлил, а потом кивнул – и они присоедились к танцующим.
Эрдан подумал, что ему стоит вернуться на корабль. Час был поздний, танцевать он не умел и не хотел, да к тому же среди веселящейся молодежи чувствовал себя совершенной развалиной.
– Не танцуете? – спросил чей-то голос. Мастер-корабел оглянулся и не сразу понял, кого видит перед собой, а когда понял – весьма удивился.
– Я-то не танцую, это понятно, – сказал он с усмешкой. – А что же ты стоишь? Или у тебя не только голова седая, ты и внутри весь ледяной?
Парнишка из трюма смущенно заулыбался. «Как же его зовут? А, вспомнил. Хаген». Выглядел Хаген намного лучше, чем накануне, хотя одежду ему, должно быть, собирали с миру по нитке – рубашка была намного больше, чем следовало, а штаны знавали лучшие времена... когда-то давно. Но его упорство никуда не подевалось, в чем Эрдан убедился немедленно.
– Я хочу еще раз попросить капитана взять меня на борт, – сказал Хаген.
Корабел вздохнул.
– Глупо. Он никогда не отказывается от принятого решения, да нам сейчас и вправду не нужны матросы. Вот был бы ты картографом...