Невеста ветра
Шрифт:
– Только чудом... Там, у лодочных загонов, был человек, прибывший издалека. Он побежал следом за мальчиком, но не сумел за ним угнаться, зато увидел падение. Он вытащил бедолагу из воды и отнес к целителю. Надо сказать, тому пришлось постараться, чтобы срастить все сломанные кости... вот. Я наконец-то подбираюсь к самому главному. Когда несостоявшийся самоубийца пришел в себя, он увидел рядом незнакомца, который спросил: «Слышать и слушать – это одно и то же?» Мальчик ответил, что нет. «Тогда подумай хорошенько, – продолжил человек, – и скажи мне, что в тебе не так. Чем ты отличаешься от навигатора?» Наверное,
Юнга всхлипнул и расплакался. Эрдан не стал его успокаивать, а терпеливо дождался, пока Кузнечик возьмет себя в руки, и в конце концов хриплые рыдания перешли в сбивчивую, но понятную речь:
– Я... я ничего не умею делать! Ты понимаешь, что такое дар? Понимаешь, наверное... я даже не знаю, что теперь будет... у меня по-настоящему ничего своего нету... и это последнее, что осталось от нее... – тут он осекся и уставился на Эрдана испуганными круглыми глазами, словно спрашивая: «И многое я успел выболтать?»
– Я мечтал стать навигатором, а вместо этого стал мастером-корабелом, – сказал старик. – Одним из лучших... быть может, даже лучшим. Но моя мечта никуда не подевалась, хотя я давным-давно понял, что ей не суждено сбыться. Кузнечик, я сейчас открываю тебе тайну: корабел – на самом деле калека. Он делает только половину того, на что способен навигатор, он только слушаеткорабль, но не может ему приказывать. Фрегат иногда мне повинуется, но только потому, что я точно знаю, чего он хочет, – а в этом не всякий капитан сможет разобраться. Как влюбленные порой ссорятся, так и фрегат с капитаном не всегда понимают друг друга. Вот тогда и нужен мастер-корабел, чтобы помирить их и успокоить...
– И с нашим капитаном тоже так бывает? – спросил юнга.
Эрдан покачал головой:
– Нет. Кристобаль – исключение из всех правил, он и «Невеста» – в общем-то, одно целое. Это и хорошо, и плохо одновременно... но я отвлекся. Кузнечик, признайся честно: если бы можно было все вернуть, ты сделал бы то же самое или нет?
– Я не жалею о своем поступке, – парнишка покачал головой. – Ведь я готов был тогда отдать жизнь...
– А отдал – дар.
Кузнечик растерянно пожал плечами:
– Не думал, что будет так тяжело... я все надеялся, что голос вернется.
– Чудеса бывают, – проговорил Эрдан с жалостью, – но ты не знаешь, как это выглядело со стороны. Мне, признаться, показалось, что тебе вообще оторвало голову. Так что Эсме как раз сотворила чудо... – Он прищурился. – Эй, постой. Уж не винишь ли ты ее в том, что стало с твоим горлом?
– Нет... – пробормотал Кузнечик и сильно покраснел. – Я никогда...
– А ты знаешь, что она отдала за тебя несколько лет жизни? – жестко спросил корабел.
Юнга смотрел на него круглыми глазами и дрожал, как тростник на ветру, и тогда Эрдан рассказал
– Знаешь, никто не ждет, что ты легко и просто смиришься с тем, что произошло. Ты пережил крушение надежд, а это одно из самых страшных испытаний, которые судьба может подбросить нам на пути. Лишь немногие счастливцы избежали его... но ты не можешь сейчас сдаться, потому что не знаешь своего истинного предназначения.
– Я понял, – хрипло проговорил Кузнечик, и по тому, как изменился его голос, мастер-корабел понял: усилия не пропали даром. – Спасибо, Эрдан...
– Ну, вот и хорошо, – сказал корабел. – А теперь пошли в кубрик. Твой друг уже, наверное, замучил всех своими грустными мелодиями.
Кузнечик приободрился, и Эрдан знал, кто помогает сейчас мальчишке – незаметно, осторожно. «Невеста», как и сам Кристобаль, умела быть нежной, когда этого требовали обстоятельства.
«Можно сказать, вечер удался...»
Миновала ночь, пришел новый день. На горизонте вот-вот должны были показаться очертания Кеттеки, и команда уже готовилась к предстоящей стоянке в порту, и тут Эрдан ощутил внезапное беспокойство. Он огляделся: все шло как обычно, небо было ясным, а море – спокойным, но все-таки что-то его встревожило не на шутку.
– Тоже чувствуешь? – Кристобаль возник рядом так внезапно, что корабел даже испугался. – Это воздух. Какой-то нехороший запах... запах гари, я бы сказал...
На палубе показалась Эсме, и ее лицо тоже отражало волнение. Да, они трое – капитан, корабел и целительница – те, кто слышит фрегат, а значит, и голос моря. Остальные пока что ничего не заметили.
– Я ч-чувствую что-то ужасное... – проговорила Эсме еле слышным шепотом, оказавшись рядом с Эрданом и Кристобалем. Держалась девушка отменно, и никто из матросов не заметил ее истинных чувств. – Что произошло?
– Пока не знаю, – честно ответил Крейн. – Но оноидет с той стороны, где находится Кеттека. Это какой-то странный запах, словно после большого пожара. Понятия не имею, что могло случиться...
Заметив, что целительница дрожит, он снял куртку и набросил ей на плечи. Было довольно прохладно, и этот жест выглядел естественно... хотя Эрдану показалось, руки капитана задержались на плечах Эсме немногим дольше положенного.
Томительное ожидание казалось бесконечным. «Невеста» шла под всеми парусами, но Эрдан все равно не удержался от того, чтобы мысленно подгонять фрегат: «Быстрее, быстрее!» В ответ он получил заслуженную волну раздражения и с трудом совладал с нетерпением.
Наконец на горизонте возникли очертания далекого острова, в восточной части которого располагалась Кеттека. Крейн неторопливо прошел на нос корабля, и Эрдан последовал за капитаном, а над их головами мелькнула тень: Джа-Джинни отправился на разведку. Остров и порт приближались, и странное ощущение делалось все сильнее. Как там сказал Крейн, запах большого пожара? Эрдан покосился на капитана: магус стоял неподвижно, его лицо казалось маской, и только ноздри раздувались, втягивая воздух. Крейн принюхивался, словно гончий пес.