Невеста восточного ветра

Пост-Нова Елена

– Здесь никто не сажал цветы, здесь заканчивается Ивирхия, – пояснил я, невольно залюбовавшись её неприкрытыми светлыми волосами. – Дальше начинается царство Аншарх.

– Там цветы не любят? – посмеялась девчонка.

– Там всего лишь не бывает дождя.

– Как это? Тут был, а через десять шагов уже не был?

– Даже у дождя есть пределы.

Хмурое детское недоверие в её глазах меня насмешило. Я всё больше чувствовал себя учителем в классной комнате, и это привычное ощущение давало мне покой и располагало к новой ученице.

– Жители царства Аншарх не молятся о приходе дождя, – терпеливо пояснил я тем же размеренным тоном. – Поэтому его здесь

никогда не бывает.

– Вообще никогда?!

– Разумеется. Восточный Ветер находит дорогу только по молитвам людей. А без него дождю неоткуда прийти. Цари Аншарха давно запретили устраивать обряды – с тех пор как однажды Восточный Ветер сорвал с головы их предка царскую тиару. Они не простили Ветру этот позор, поэтому уже четыре сотни лет в царстве нет дождя.

– А как же?..

– Они молятся Духу Землетрясений, и он дарит им воду подземную.

Пришлая открыла было рот, но замерла на полпути к вопросу. Почертив пальцем в воздухе, словно что-то пытаясь рассчитать в голове, она задумчиво схватилась за подбородок.

– Обалдеть, конечно, ну ладно… – пробормотала себе под нос.

Сомневаясь, усвоила ли она этот короткий урок географии, я тронул поводья и пустил коня вперёд. Задерживаться не имело смысла. Лошади нехотя поплелись одна за другой – покидать цветущие поля им вовсе не хотелось. Красная пустыня дохнула на нас сухим жаром, и мы покинули пределы доброй и гостеприимной Ивирхии.

Царство Аншарх было сухим, как подмётка старой сандалии, выброшенная на солнце на заднем дворе. Здесь не росло ни единой колючки, а воздух насыщала пыль. Насколько я знал, сады имелись даже на этой земле, но только там, где проистекала вода, вымоленная у Духа Землетрясений.

– Такая пылища… – моя спутница мгновенно принялась чесать нос и кашлять.

– Увы, пока мы не покинем эти земли, так и будет, – сказал я. – Оберните лицо шарфом и дышите через него.

– Может, попозже всё это ветром сдует?

– Нет, Ветер сюда не залетает вовсе. Я же говорил вам.

– Серьёзно?! – почему-то она округлила глаза. – Вот это, пожалуй, отлично!

Я хотел было спросить почему, но она обернулась назад, в сторону уже далёкой зелёной черты границы с Ивирхией – и внезапно издевательски рассмеялась, чем-то довольная донельзя.

А я вновь пожалел, что этот переезд мне не удалось совершить в блаженном одиночестве.

Несмотря на то, что в Аншархе вот уже несколько столетий не шли дожди, здесь всегда обитало очень много людей. Никто не собирался покидать это царство совершенной засухи. Возможно, потому что привычное зло кажется надёжней неизвестного добра. Или потому, что в нынешние времена соседние земли живут едва ли лучше. Хотя, кто знает – может, с помощью Духа Землетрясений жизнь здесь не так уж и плоха?

У дрожащего горизонта, на краю мёртвой равнины, виднелись очертания города. По пути нам никто не попадался – здесь не было крестьян, и никто не жил за городскими стенами кроме пустынных змей и ящериц.

Пришлая сперва не послушала меня и просто прикрывала нос воротником рубахи. Но солнце жгло с небес, раскаляло витающую в воздухе пыль, которая проникала и в глаза, и в нос, и под одежду. Поэтому очень скоро девушка обмотала шарфом не только голову, но и плечи, а также закрыла лицо почти до самых бровей. Надо сказать, что коням приходилось не легче. Они шли, понуро опустив морды, и, всхрапывая, пытались учуять воду. Но вода всем нам достанется здесь только по каплям.

Город встретил нас равнодушно, в противовес оставшейся в прошлом Ивирхии! У высушенных

ржавчиной ворот пара стражников спросила наши имена и куда мы направляемся. Узнав, что мы тут проездом, они прижгли нам запястья серебряными амулетами против оборотней. А убедившись в том, что перед ними люди, выдали бумаги на двухдневное пребывание и указали, где можно переночевать и купить воду для лошадей. Туда и пролёг наш путь по сухим и жарким улицам.

Те были узкими, их зажимали между собой высокие стены с крохотными окошками. Сверху почти не проникал солнечный свет, а в воздухе стояла неподвижная пыльная взвесь – даже если бы ветер и заглядывал сюда, он не смог бы прорваться через замысловатые проулки этого города…

Нам пришлось спешиться и идти до постоялого двора на своих двоих, постоянно слыша в свою сторону недовольное ворчание прохожих по поводу наших лошадей. Здесь коней никто не держал – животные просто не выдержали бы такой жизни – одни лишь приезжие передвигались не пешком.

Впрочем, приезжих можно было вычислить не только по наличию коней. Местные жители, все до одного, носили на лицах широкие железные маски, чтобы защититься от пыли. Маски эти прикрывали лицо ниже глаз, имели причудливые формы и украшались чеканными узорами и подвесками. Изнутри они выкладывались тканью, пропитанной целебными маслами, спасающими кожу от губительного воздействия местного воздуха. Горожане носили штук по десять халатов, надетых друг на друга, а руки они постоянно выкрашивали красной хной, отчего ногти совсем чернели. В просвете между маской и тяжёлым головным убором виднелись одни только глаза, довольно враждебные, даже у детей – а вокруг этих глаз кожа была покрыта густой тёмной краской.

Пришлая всё норовила идти ко мне ближе, оробев от необычного вида людей вокруг (да и от недобрых высказываний тоже). Конь её остался без хозяйки, и мне пришлось привязать его поводья к своему седлу. Моя же спутница то и дело тянулась к моей руке, похоже, готовая в неё вцепиться – настолько её напугала обстановка вокруг. Я попытался её успокоить, сказав тихо, что жители Аншахра вовсе не такие грозные, как выглядят на первый взгляд.

На постоялом дворе она вздохнула свободнее – тут собрался более привычный для неё народ. Аншарх служил перевалочным пунктом на самом коротком пути с Запада на Восток. Чтобы обойти западный край пустыни, сократить время путешествия и не натолкнуться на разбойников, охотящихся на торговых путях, люди проезжали через Аншарх. Теперь пришёл мой черёд волноваться – едва мы открыли лица, как на Пришлую устремился разом десяток взглядов. Её необычная внешность привлекала внимание – пока мы ждали хозяина, его гости, в основном, разумеется, мужчины, разглядывали её удивлённо и с тем любопытством, которое могло бы принести нам проблемы.

Сперва она смущённо улыбнулась, шепнув, что в Ивирхии на неё тоже все так смотрели. Через пять минут она уже отступила мне за плечо. Через десять наконец натянула шарф обратно на голову. И снова я пожалел, что согласился на это мутное дело. С другой стороны, мысль о том, что она собиралась проделать тот же путь в одиночку, внезапно ужаснула меня, и я невольно расправил плечи, чтобы ей было удобнее за ними прятаться.

Когда закованный в железную маску хозяин записал нас наконец в свою книгу, мы получили возможность скрыться в огромной гостинице. За лошадей и воду для них деньги были заплачены сразу – их ночлег располагался всего лишь в глубине двора, там же слышался плеск драгоценной жидкости. А внизу, в корчме, копчёный запах кухни смешивался с гнилостным запахом конюшни.