Невеста врага
Шрифт:
— Она снова все забудет, только уже до сегодняшнего дня…
— Прекрасно. — Гард задумчиво пожевал губы. — Тогда скажем ей, что ее ублюдок от меня. А там посмотрим… Райма, ты все поняла?
— Да, сьер.
— Тогда выполняй.
Райма ушла, а секретарь подал Эйдону конверт с гербовой печатью:
— Вот, сьер… Пришло сегодня из Йорта.
— Что это?
— Приглашение на ежегодный Праздник Единения… На две персоны. Состоится через десять дней.
— В этом году принимает Морай? — Гард забрал
— Как видите, сьер. А очередь Фаррета в будущем году.
— Я помню. Только меня там точно не будет. — Эйдон резким движением вспорол конверт и пробежался глазами по строчкам стандартного приглашения.
— А в этом? — осторожно уточнил Вел.
— В этом… — Эйдон медленно перевел взгляд с письма на секретаря. — В этому буду. И буду с Теоллой. Более того, объявлю перед всеми о нашей с ней помолвке. А затем, — он усмехнулся со злорадным предвкушением, — попрошу Морая разрешения обвенчаться в его храме, в те же дни… В присутствии всех глав клана… И по кодексу нашего союза он не сможет мне в этом отказать…
Я пребывала в полнейшей апатии. Не хотелось ничего, даже есть и пить. Делала это только из-за ребенка. А так просто лежала и бездумно пялилась то в потолок, то в стену. Одно из самых страшных наказаний для человека — потерять веру в себя. Именно это сейчас со мной и происходило. Я никогда не чувствовала себя такой ничтожной и беспомощной. Жалкой, как сказал Гард. Сил для борьбы не осталось, я ощущала себя сдутым воздушным шариком. Птицей с подбитым крылом…
— Сьера, вы не спите? — В спальню вошла Райма с подносом. — Я вам принесла поесть и чаю.
— У меня нет аппетита, Райма, — вздохнула я.
Райма поставила поднос на столик, взяла с него лишь кружку и подошла с ней ко мне:
— Хотя бы чай выпейте. Он прибавит вам сил, и ребеночку будет полезен. Слышите, как вкусно пахнет? Там столько травок полезных. Давайте, сьера, поднимайтесь, а я помогу вам его выпить.
— Чай? Ну, чай можно и выпить.
Я, приподнявшись, села и протянула руки к чашке, а вот Райма вдруг изменилась в лице. Ее ладони мелкомелко затряслись, отчего чай стал выплескиваться из посуды, а глаза налились слезами.
— Райма, что случилось? — Я с тревогой посмотрела на женщину. Потом попыталась забрать у нее чай, но она отшатнулась от меня и со словами:
— Нет… Не надо, сьера… — выпустила чашку из рук.
Та, ударившись об пол, разлетелась на куски, а чай разлился по светлому дереву коричневой лужицей. Райма же закрыла лицо руками и заплакала, тихо приговаривая:
— Нет… Не могу… Не могу…
— Райма? — Я, совсем растерявшись, подскочила на ноги. — Да что такое? Если ты из-за чашки, то это ерунда…
— Не могу, — повторила служанка, всхлипывая.
— Что не можешь? Объясни
— Не могу позволить вам выпить этот чай, сьера, — тихо призналась Райма.
— А что с этим чаем не так, Райма? — осторожно уточнила я.
— Там зелье, которое должно заставить вас обо всем забыть, сьера… — прошептала та убито.
— Это Гард тебе его дал? — Мой голос тоже осип от волнения. — Он приказал принести его мне?
Райма кивнула, а затем подняла на меня красные от слез глаза:
— Но это зелье может причинить вред ребенку. Да и ваша память, сьера. Не могу. Только не выдавайте меня, сьера. Пожалуйста.
— Что ты, — проговорила я. — Конечно, не выдам. Скажешь, что я выпила его. А я… Я подыграю. Говоришь, я должна все забыть?
Райма снова кивнула и выдала новое признание:
— Сьер хочет сказать, что ваш ребенок — его…
Вот гад! Но какую цель он преследует? Зачем ему это?
— Понятно, Райма. Спасибо тебе, что не скрыла это от меня. — Я улыбнулась.
Райма на это лишь шмыгнула носом и отмахнулась.
— Нет, правда, я очень благодарна тебе…
— Не надо, сьера, я просто наконец поступила по совести. — Служанка присела и стала собирать осколки чашки.
— Райма… — Я замялась, прежде чем спросить еще кое о чем важном. — А первый раз… Мне тоже давали выпить такое же зелье? Из-за него я потеряла память?
— Не знаю, сьера, — быстро отозвалась та и засуетилась еще больше. — И прошу, не спрашивайте меня больше ни о чем таком… Пожалуйста. Я и так много вам сказала, чего не следует.
Она переложила осколки чашки на поднос, затем сняла передник и насухо вытерла им пол, что и следа от пролитого чая не осталось.
— Я пойду, сьера. — Райма сунула передник под мышку, подхватила поднос и спешно вышла.
Я же обессиленно опустилась обратно на кровать и обхватила руками голову. Признание Раймы все еще звучало в ушах. Даже представить страшно, что было бы, если бы я выпила этот чай. Тогда я точно не смогла бы помочь Теолле. Впрочем, я и сейчас пока не особо полезна.
Зато у меня теперь есть фора перед Гардом. Сыграть, что снова потеряла память, думаю, будет несложно. Только бы Райма сама не испугалась и не созналась перед ним в своем проступке.
Райма… А ведь она явно знает больше, чем говорит. И по поводу побега Теоллы от Фаррета тоже. Недаром же она сопровождала Гарда, возможно, даже напрямую участвовала в том деле. Но как у нее это выведать? Как разговорить? Райма предана Гарду, это видно невооруженным глазом, но сегодняшний ее поступок доказывает, что и ей нелегко поступаться своей совестью, а значит, не все потеряно. Надо будет еще понаблюдать за ней, поискать ключик к ее доверию и, может быть, даже переманить на свою сторону…