Невеста зверя (сборник)

Датлоу Эллен

– Ты дрожишь, дочь Кадма.

Я попыталась скрыть свою наготу руками и волосами. Мне было нестерпимо стыдно. Стыдно того, чем я была – и чем я теперь стала.

Богиня взяла мое лицо в ладони и поцеловала меня. Я почувствовала, как оленья сила бежит по жилам, оленья дикая радость бьется во всем теле. Но мои руки оставались моими руками, а мой голос, когда я застонала от удовольствия – моим голосом. То ли несколько ударов сердца пролетело, то ли годы прошли. Мое страдание перешло в сладкую боль, а затем только в наслаждение. Так я наконец узнала, каково это – утолить мой странный голод.

Богиня обхватила мою голову ладонями.

– В жаркий полдень, когда я отдыхала с моими девами и купалась в прохладной воде, твой брат пришел сюда. – Ее губы двигались, касаясь моих. – Он увидел то, что мужчинам видеть запрещено. И заплатил за это. Ты помнишь о цене, о дитя Кадма? Ты поняла, что я сказала?

Я поняла. Горе дому Кадма, ужасно превращение… Я почувствовала горечь своих слез на наших губах.

– Ты

поняла, что его псы пытались спасти его, а друзья только смотрели и науськивали их?

Горе дому Кадма, ужас и кровь! Мой стон сотряс наши тела.

– Но прежде чем дар речи оставил его, он выкрикнул твое имя. И прежде чем его руки превратились в копыта, он воздел их, умоляя меня пощадить его. И поэтому я пришла к тебе рассказать о судьбе твоего брата.

Ее руки обвили меня, удерживая то, что еще осталось от меня, и готово было распасться на части.

– Ты должна была бы прийти ко мне сама, – сказала богиня. – Не стоило посылать мужчину делать за тебя твою работу.

Я услышала пискливый плач, похожий на крик потерявшейся чайки, прилетевшей с моря.

– Ты все еще хочешь стать моей прислужницей? И служить мне до конца своих дней?

Она дала мне все, что, как мне казалось, я желала, и взяла у меня самое дорогое. Боги любят наш дом, и мы должны любить их в ответ.

– Отвечай, – поторопила она, – дара речи я тебя не лишила.

– Да, хочу, – хрипло выговорила я.

– А второй вопрос?

– Я всегда буду твоей прислужницей.

– Ты уйдешь за мной в лес? Со мной ты забудешь все человеческие печали, а именем твоим станет шепот листьев.

Меня снова охватила тоска по ней.

– А имя брата?

– И его имя будет в этом звуке.

– Я должна зайти домой. Его ждут. Я должна рассказать о судьбе моего брата, чтобы все могли оплакать его, и узнали, как дорого платит тот, кто видит твое ужасное великолепие.

– Иди же, дитя Кадма. Я принимаю твою службу. Служи мне.

Ее поцелуй обжег мне лоб, как серебряные рога луны.

Когда я вернулась в дом Кадма, я не чувствовала, что изменилась. Но женихов тихо отослали прочь, богато их одарив. Богиня сделала меня своей жрицей, как и обещала. Я пою гимны в ее честь и поддерживаю огонь у алтаря моего брата. Я охочусь, как могу – на мух, жужжащих в жаркий день у щек спящих детей; на солнце, выжигающее цвет из шерстяных тканей; на мышей, крадущих зерно. Я говорю от лица богини, и никто не смеет сказать мне и слова.

Похоже, Эллен Кушнер существует в двух экземплярах: радиоведущая известной американской передачи «Пи-ар-ай Саунд энд Спирит», в которой рассказывается о музыке и мифах, традициях и верованиях, составляющих человеческий опыт во всем мире и во все времена, и писательница, создавшая, среди прочих произведений, романы «Острие меча» и «Привилегия меча» в стиле «маньеристского панка» и мифический роман «Томас-Рифмач». Некоторые очень удивляются, когда узнают, что обе они живут в одном теле. К тому же Эллен организует шоу и лекции, преподает писательское искусство и обожает путешествовать на поездах. Эллен Кушнер выросла в Кливленде, Огайо, а теперь живет в Нью-Йорке.

Обо всем этом подробно рассказано на ее Интернет-сайте www.ellenkshner.com.

Примечание автора

Все мы любим греческие мифы о богах и героях. Но боги бывают жестоки, и самые великие легенды полны несправедливости.

Когда мне было шесть лет и я только что научилась читать, мой отец на год отвез всю нашу семью во Францию. У нас было очень мало книг на английском языке, а читать мне ужасно хотелось. Наверное, мои родители тоже тосковали по книгам на английском – отец пошел в Американскую библиотеку и купил несколько распродававшихся там старых книг. Я взяла небесно-голубой том в твердом тканевом переплете, с порванным корешком (вышедший в Лондоне еще до моего рождения) и с головой погрузилась в чтение. Это был пересказ греческих мифов, в основном по мотивам поэмы «Метаморфозы» римского поэта Овидия. Теперь, глядя на титульную страницу, я вижу, что книжка называлась «Боги и люди», а автором был Рекс Уорнер, но для меня она была Голубой греческой книжкой, перечитанной множество раз. Больше всего мне понравились трагедии.

Для «Невесты зверя» я обратилась к одной из моих любимых историй – ужасной легенде об Актеоне. В классической литературе есть несколько версий истории Актеона, и в каждой свое объяснение его жестокой кары. Некоторые считали, что он был наказан за то, что нарочно подглядывал за богиней Артемидой, стремясь увидеть ее наготу. А по мнению Овидия, несчастный юноша просто оказался не в то время не в том месте.

Однако во всех версиях подчеркивается, что молодой Актеон был страстным охотником, и ни в одной не упоминается его сестра.

Жаннин Холл Гейли

Белая косуля: три стихотворения

Белая косуля оплакивает свое детство

Взапертив крепком каменном доме без окон,без стекол, в которые попал бы свет,пробились

бы лучи солнца,я все бледнела с каждым годом – я бледная, как луна,бледная, как голубка, и кожа моя нежна.До пятнадцати лет, пока не просватают,предстоит мне скрываться от света:от деревьев, птиц и людей, чьи голосадоносятся через стены,от конского ржанья, от дневных песен,хоть я и гуляю по ночам,когда пищат, мелькая над головой,летучие мыши.Ни с кем не заговаривать,никому не открывать дверей.Со мной только книги и картины,драгоценности и зеркала.Тихая жизнь, невеселая, одинокая и медленная.Я не знаю – смерть, печаль или клеветазаперли меня в мире темноты,в мире зажженных свеч…Неверный блеск огня —единственный намек на то,что мне готовит солнце.Когда жених поклялся, что полюбил меня,как только увидел мой портрет —влюбился в портрет, глупый мальчик, —и не послушал мольбы моей матери,а распахнул мою дверь, ранив меня светом,я вырвалась и убежала в лес,обратившись белой косулей.Свет обрек меня на молчание,мое новое тело мелькало, как лунные блики,в незнакомом лесу.Но юный охотник все гнался за мной:даже в новом обличье я не спаслась от его любви.У ручья он ранил меня стрелой —я истекаю кровью, голова тяжелеет,близится смерть.Ах, если бы я моглавернуться в свою комнату,где темнота обнимала меня и хранила мою жизнь.Жестокий свет все ярче,ярость солнечных лучей жжет нежную кожу…Запрети ему, мама, касаться меня,ведь, когда солнце сядет, я снова превращусь в девушку.Пусть не плачет он обо мне,ведь он сам, своим себялюбивым желаниемобрек меня на эту участь.

Любовная песнь белой косули

Не трогай меня,не входи!Если откроешь мою дверь,я обернусь белой косулей,понесусь в леса, быстрее ручья,и ты меня не догонишь.О жених, я не в силах смотреть на тебя,как на солнцев человеческом обличье.Солнце жжет меня,с детства обреченную жить в темноте.Тьма – моя подруга, и крик ночных птиц —мой единственный спутник.Но теперь, в этом теле,я не могу ни говорить, ни петь.Еще одна тюрьма, сначала замок без окон,теперь это тело – четыре ноги.А ты так стремишься заполучить меня —мой портрет на твоей стене, —подумай как следует, как меня поймать, —застрелить, загнать,ворваться ко мне,ранить меняблестящим и острым жестоким лезвием?Лучи солнца на коже, стрелы в оленьей шкуре,ты всегда угроза, и твои мужские желаниябездумны и требовательны,и сам ты в их власти.Ты не знаешь меня настоящую —только бледную девушку на стене,она не говорит и не мечтает,она никуда не убежит,никогда не станет чем-то больше, чем твоя мечта о ней.Так приди же в леса, больной любовью ко мне,найди меня там, и рань, и искалечь,задуши, если хочешь,все равно не достанусь тебе —охотничьим трофеем к тебе на стену.