Невеста зверя (сборник)
Шрифт:
Дразнящим движением он проводит рукой по моему животу вниз и чуть сдвигается. Поднимается ветер, донося до меня насыщенный лиственный запах великого леса. Его волшебство играет у меня под кожей. Я выгибаю спину, подаюсь к нему, и он прижимает меня к себе. Он в обличье мужчины. Его вздох вторит моему. Мы смотрим друг другу в глаза.
И вдруг мы слышим треск ветки под чьей-то ногой.
Мы замираем. Еще шаг, и он превращается из мужчины в полузмею, из полузмеи – в змею.
Я хватаю джинсы и засовываю в них ноги. «Только не
Змея метнулась в тень. Я хватаю курти, твердя себе, что ему, моему наги, больше ничего не оставалось. Щелчок, и великий лес смывает волна слишком яркого голубого света. Я осталась одна. Я прижимаю курти к груди.
– Что ты здесь делаешь? – Это голос Гаутама. Он включил брелок-фонарик, которым так гордится. Я щурю глаза.
– По-моему, все предельно ясно, правда? – говорит Викрам за его спиной. – Вопрос в том, с кем маленькая мисс Невинность этим занимается.
Я еще крепче прижимаю к себе курти.
– Надевай, глупая. Не верти в руках.
Отвернувшись, я быстро натягиваю курти через голову, наизнанку, стараясь не показать Викраму больше, чем он уже видел. Вышивка царапает мне кожу.
– Я бы никогда не поверил, – тихо сказал Гаутам.
Викрам делает шаг вперед, оттолкнув его плечом. Я отступаю.
– Верь во что хочешь, – говорит Викрам. – Вопрос в том, что соседи… – Но вдруг нога его подгибается и он с треском падает прямо в кусты бугенвиллей. Он кричит.
Тени беспокойно заметались – Гаутам подбежал к нам. Он остановился у куста и посветил фонариком. Тени замерли. Вокруг лодыжки Викрама, черная на фоне серо-синего сада, обвилась кобра.
Исцарапанный Викрам попытался сесть. Змея метнулась вперед. Викрам вытянулся на спине и замер. Из моего горла вырвалось испуганное всхлипывание.
– Он… – начал Гаутам дрожащим голосом и шумно перевел дыхание. – Надо вызвать «скорую».
Змея замерцала и обернулась получеловеком:
– Не нужно.
Гаутам вытаращился на нага.
– В брачный сезон мы не убиваем.
Они смотрят друг на друга. Наг покачивается под неслышную музыку. Я чувствую запах страха, но не понимаю, чей это страх. Гаутам выпрямляется. Поднимается и наг, и они становятся одного роста. Как и лес, он выцвел под слишком ярким светом фонарика. Он собирает тени вокруг себя, словно в защиту от света.
Гаутам качает головой.
– Брачный… – повторяет он пораженно. – Ты… Но она ведь совсем ребенок!
– Она была согласна.
Гаутам косится на меня, но снова поворачивается к нагу.
– Откуда тебе знать? – отчаянно спрашивает он. – Ты ведь да же не человек.
– Я знаю это, потому что видел, какая она, когда не согласна. Когда он пытался взять ее. – Наг показал на замершего Викрама.
– Что?!
Я мотаю головой. Из царапин Викрама сочится кровь, черная, как тонкие ветви бугенвиллей вокруг него.
– Я не знаю, что ты сделал с моей
– Сделал? – Наг поднимается выше и выше, раскинув руки, как капюшон. – Я защищаю ее. Я слушаюсь ее. – Он медленно пополз ко мне, не отрывая взгляда от Гаутама.
– Не приближайся к ней! – Гаутам шагнул вперед, занеся кулак.
Тень получеловека сжалась – он превратился в змею. Змея зашипела.
В брачный сезон нельзя убивать.
Нельзя убивать соперников.
Но Гаутам мой брат. Я снова замотала головой, но я невидима, как тень, – никто из них меня не замечает.
Кобра качнулась.
– Нет! – крикнула я.
Кобра замерла. Повернулась прекрасным бесшумным движением, подползла ко мне, забралась вверх, обернулась вокруг моей руки и плеча.
Рука Гаутама падает. Он смотрит на меня, вытаращив глаза.
– Ты можешь говорить?
Я смотрю на него и молчу. Слишком много пришлось бы объяснять.
– Что еще ты скрывала от меня, Шрути? И почему? Я-то думал, ты мне доверяешь.
Я хочу подбежать к нему, обнять. Я хочу объяснить.
– Пусть скажет Викрам, – говорю я.
Глаза Гаутама расширяются.
– Так он правда?..
Я киваю.
– Ты должна была мне сказать. Почему ты скрыла это от меня? Я бы тебе поверил.
– А папа?
– Ох, да… – Он прикрыл лицо рукой. – Папа…
– Что?
– Папа выбрал тебе жениха.
Я отшатываюсь, тряся головой:
– Нет!
Гаутам кивает:
– И я не знаю, что смогу сделать для тебя после этого.
Я все качаю головой.
Змея соскальзывает с моих плеч, обращается получеловеком и обнимает меня за талию. Я поворачиваюсь к нагу, склоняюсь к нему на грудь, снова вдыхаю исходящий от него запах влажной земли. Он спрашивает:
– А я тебе жених?
Я поднимаю глаза и встречаю его взгляд – теплый, тревожный. Он взмахивает рукой и указывает на темный дремучий лес.
Старейшинам не нужна заклинательница в их стране. Примут ли они меня? Или отошлют прочь? Или убьют? Я ведь не умею превращаться в змею. Что они сделают с ним? Но я расплываюсь в улыбке. Если он отважился встретить их гнев лицом к лицу, то мне он и подавно не страшен.
– Да, – отвечаю я.
– Ты, наверное, шутишь! – ахнул Гаутам. – Как ты собираешься его знакомить с мамой и папой? Разве ты можешь жить в змеиной норе? Подумай!
Я смотрю на Гаутама. В этом мире он самый близкий мне человек, но я не позволю ему решать за меня. Он опускает глаза под моим взглядом.
– Но, Шрути… – В глазах Гаутама что-то блеснуло, он моргнул, и слеза стекла по щеке. – Если ты, ну… я буду скучать по тебе. Мне будет тебя не хватать. Но будешь ли ты счастлива?
– Может быть. – Я осторожно отвожу руки нага, встаю и подхожу к Гаутаму. – Не попробую – не узнаю.
Гаутам вздыхает и вдруг крепко обнимает меня:
– Тогда ступай. А Викрам пусть хоть сдохнет здесь, мне все равно.