Невеста

Уикхем Маделин

– Твое спасение.– Эсме с двумя фарфоровыми чашками в руках присела на краешек кровати.– Избавление от матримониальных уз.

– Не очень-то похоже на спасение.

– Ну разумеется, не похоже! – провозгласила Эсме.– Пока не похоже. Чуть позже поймешь. Только подумай: ты больше ничем не связана и можешь делать все, что тебе заблагорассудится. Ты – свободная женщина!

– Угу,– промычала Милли, мрачно уставившись в чашку.

– Не хандри, солнышко,– подбодрила ее крестная.– Выпей кофе и посмотри телевизор. А потом мы с тобой пойдем пообедаем.

Ресторан

был большим и безлюдным, лишь несколько мужчин сидели поодиночке и читали газету за чашкой кофе. Руперт неловко огляделся по сторонам, гадая, который из них Мартин. Он сказал, что наденет черные джинсы, однако в черных джинсах были почти все посетители ресторана. В костюме и дорогой сорочке Руперт почувствовал себя вырядившимся не к месту.

Покинув контору вчера вечером, он бесцельно бродил по улицам, а с приближением утра снял номер в захудалом отеле в Бэйсуотере, где и провалялся без сна, глядя в испачканный пятнами потолок. После завтрака в кафе Руперт взял такси до Фулема и тайком, словно вор или взломщик, пробрался в дом, молясь, чтобы Франческа уже ушла на работу. Он принял душ, побрился и переоделся, затем сварил себе кофе и выпил его в кухне, глядя из окна в сад. Поставив чашку в посудомоечную машину, посмотрел на часы и взял портфель. Обычный порядок вещей, повседневная рутина. На миг ему показалось, что все идет по-прежнему.

Однако жизнь изменилась и уже никогда не будет такой, как раньше. Его душу вывернули наизнанку и вырвали оттуда правду. Теперь ему предстояло решить, что с этой правдой делать.

– Руперт?

Мужской голос прервал ход мыслей, и он поднял глаза. У соседнего столика стоял молодой человек в черных джинсах, с коротким ежиком волос и серьгой в ухе. Вопреки себе Руперт растерялся и осторожно встал из-за столика.

– Добрый день,– поздоровался он, понимая, что его тон излишне напыщен.– Мы знакомы?

– Мы разговаривали по телефону,– певуче произнес молодой человек.– Я – Мартин.

– Ах да,– сказал Руперт и вцепился в портфель.

Его вдруг будто парализовало от страха. Он видел воплощение гомосексуальности, собственное скрытое «я», в точности воспроизведенное для всеобщего обозрения.

– Очень любезно, что вы приехали в Лондон,– натянуто произнес Руперт.

– Пустяки,– отмахнулся Мартин.– Я все равно бываю здесь как минимум раз в неделю. Ну а уж если дело важное…

– Да,– кивнул Руперт и принялся сосредоточенно изучать меню.

Надо взять письмо и, если получится, координаты Аллана и при первой возможности уйти.

– Пожалуй, я выпью чашечку кофе,– сказал он, не поднимая взгляда.– Двойной эспрессо.

– Я ждал вашего звонка,– признался Мартин.– Аллан много мне о вас рассказывал. Я всегда надеялся, что однажды вы захотите его разыскать.

Руперт медленно поднял голову.

– Что именно он вам рассказывал? Мартин пожал плечами.

– Все.

Руперт покраснел до кончиков волос и положил меню на стол. Он взглянул на Мартина, приготовясь пережить унижение, однако в глазах молодого мужчины светились доброта и понимание.

– Когда

вы виделись с ним?

– Шесть лет назад.

– Вы были с ним… близки?

– Да, очень.

– Понимаю.

– Вряд ли.– Мартин сделал паузу.– Мы не были любовниками. Я был его адвокатом.

– А-а,– смутился Руперт.– Он…

– Он серьезно болел.

Руперта обжег страшный смысл сказанного. Вот оно, грянуло. Без предупреждения. Круг замкнулся. Приговор прозвучал. Он согрешил и теперь наказан. Он творил мерзость, и карой ему станет мерзостная болезнь.

– СПИД,– без всякого выражения промолвил он.

– Нет,– возразил Мартин с едва уловимым оттенком презрения.– Не СПИД. Лейкемия.

К горлу Руперта внезапно подкатила тошнота, как после кошмарного сна, перед глазами заплясали белые точки.

– К сожалению,– продолжил Мартин,– Аллан умер четыре года назад.

Глава 13

Некоторое время оба молчали. К столику подошел официант, и Мартин сделал скромный заказ. Руперт невидящими глазами смотрел перед собой, пытаясь подавить боль. Что-то внутри его разрывалось, душу переполняло безмерное горе и чувство вины. Аллан умер. Аллана больше нет. Он опоздал.

– Вы в порядке? – тихо спросил Мартин.

Не в силах говорить, Руперт кивнул.

– Боюсь, о его смерти мне мало что известно. Он скончался в Штатах. Родители приехали и забрали его домой. Думаю, он не очень страдал.

– Родители,– хрипло выговорил Руперт.– Он их ненавидел.

– У них наладились отношения. Конечно, болезнь Аллана все изменила. Я встречался с ними, когда они прилетели за ним. Порядочные, отзывчивые люди.– Мартин взглянул на Руперта.– Вы их видели?

– Нет, никогда.

Прикрыв глаза, Руперт представил пожилых супругов – такими, какими описывал их Аллан; представил, как Аллана везут умирать в город, которого он не выносил. Боль снова пронзила Руперта, ему показалось, что он не выдержит.

– Не думайте об этом. Руперт открыл глаза.

– О чем?

– О том, о чем вы думаете. О чем все думают: «Если бы я только знал, что он умирает…» Конечно, вы повели бы себя по-другому. Но вы не знали. Не могли знать.

– Что…– Руперт облизнул пересохшие губы.– Что он говорил обо мне?

– Что любит вас. Что знает, что вы тоже любите его. Он не держал зла.– Мартин наклонился и взял Руперта за руку.– Очень важно, чтобы вы это поняли. Он не держал на вас зла.

К столику подошел официант с двумя чашками кофе.

– Спасибо,– поблагодарил Мартин, не убирая ладони с руки Руперта.

Заметив, как официант покосился на них, Руперт, вопреки себе, внутренне напрягся.

– Что-нибудь еще? – осведомился официант.

– Нет, спасибо,– ответил Руперт.

Встретив дружелюбный взгляд официанта, он ощутил, как мучительный стыд, точно горячий душ, заливает его от макушки до пяток. Ему захотелось убежать прочь, спрятаться, все отрицать. Однако, сделав над собой усилие, Руперт не отнял руки и оставил ее покоиться в ладони Мартина. Как ни в чем не бывало.