Невесты по вызову
Шрифт:
– А чё нельзя-то? – пожимала плечами гостья. – Ну, всех, конечно, не соберешь… где их всех поймаешь-то? Но штук пять-шесть легко.
– Господи! – воздела глаза к небу Мария Адамовна. – Пять-шесть! Это ж хорошо-то как!
Глядя, как сынок пляшет уже один, размахивая бумажной салфеточкой, Элеонора Юрьевна не выдержала:
– Машенька! Да чего ж хорошего? Он же завтра свалится! Он же тебе не орловский рысак какой-нибудь!
– Да мне бы этих рысаков командировочных… – продолжала мечтать Мария Адамовна. – Мне бы
– Надюша! – задыхаясь, крикнул Иван Михайлович. – Предлагаю сплясать еще одну композицию! Заметьте, какую фуиту я сделал правой ногой!
– Хватит уже! Не забывай про свой артрит, радикулит и пупочную грыжу! – рыкнула на сына мать и повернулась к девушке. – Надя, а вы лучше расскажите, чем вы занимаетесь? Работаете? Учитесь? Ваше хобби на последний момент?
– Не, я не учусь, – охотно ответила девушка. – Скока можно, правда ж? Я работаю. Парикмахером, ежели чё. Между прочим, очень модная профессия сейчас.
– Это да… – согласно закивала почтенная дама.
– А хотите, я вам сейчас стрижку забабахаю?! – вдруг оживилась гостья. – Не, ну правда! А то у вас эти кудряшки… ну полный отстой! Как овца! Вы как бабка какая-то! Не, ну я понимаю, что вы уже старенькая, но чё уж совсем-то? Как мумия какая-то, чесслово!
Пока «мумия» в ужасном оскорблении беззвучно шамкала ртом, Мария Адамовна вместе с Надей уже вытащили на середину комнаты стул, откуда-то появились расческа и ножницы, а на столе сдвинули посуду и водрузили небольшое зеркало.
– Пойдемте, я вам голову намочу, – деловито скомандовала Надя и потащила упирающуюся Элеонору Юрьевну в ванную.
Элеонора Юрьевна была крайне возмущена.
– Позвольте! – пыталась она отстоять свою сухую голову. – Что значит «намочу»? Я… Я мою голову только раз в неделю! Иначе…
Ее уже никто не слушал, вечер продолжался развлечением «намыль бабушке голову».
Глава 3
Элеонора Юрьевна сидела посреди комнаты с мокрой головой, по ее щекам стекала тушь, а помада и вовсе была размазана по всему лицу. Надежда бегала вокруг нее и щелкала ножницами, в то время как Мария Адамовна восторженно охала и закатывала к потолку глаза. И только Иван Михайлович не мог насладиться красотой матери – он бесстыдно спал в кресле.
– Наденька, – неуверенно лепетала Мария Адамовна. – Мне вот кажется, что височки все же надо как-то… подлиннее бы оставить… Нет? Ну и правда, так тоже хорошо… Чтобы уж вообще ничего не мешало.
– Сейчас. Сейчас мы из нее красавицу сделаем, – с горящими глазами обещала Надя.
– Да не надо уж красавицу… – чуть не плакала Элеонора Юрьевна. – Вы только чудовище из меня не сотворите.
– Вот! – закончив работу, чуть отошла Надежда. – Глядите!
Честно говоря, с новой прической почтенная леди выглядела куда лучше. Будто лет десять
Мария Адамовна теперь охала уже совершенно искренне. Да чего там. Она даже пожалела, что не отважилась сесть на этот стул вместо свекрови.
Элеонора Юрьевна, конечно же, не поверила ни этой ветреной девчонке, ни невестке. Но когда взглянула в зеркало…
– Боже мой! Деточка… – задохнулась она от восторга. – Вы совершили чудо! Я вспомнила свою молодость! Тогда я была примерно так же необыкновенно хороша!
– Что? И в молодости красоты-то не наблюдалось? – не могла придушить зависть Мария Адамовна.
– Ах, Машенька! Я только хотела сказать… Но к чему разговоры? За стол! – тут же вспорхнула со стула дама с новой прической. – Деточка, за стол. Немедленно за стол! Мы просто обязаны выпить за твои золотые ручки.
Тост был настолько хорош, что продрал глаза даже Иван Михайлович и бодро потрусил к столу. Однако его супруга быстро толкнула мужа обратно в кресло и весело поддержала:
– За нас, девочки!
Утро Марии Адамовны началось с чьего-то фальшивого пения. Она долго не собиралась просыпаться. Ну просто категорически! Но слушать завывания не было никаких сил.
– Ваня… – сонно пробормотала Мария. – Ваня! Ты не видел мой пеньюар? Да ты спишь, что ли?!
Ваня спал. Ему даже пение не мешало. Чего греха таить – выпил вчера лишнего. А сегодня с самого утра уже наступала расплата. Пока в виде любимейшей жены.
– Машенька… – сладко почмокал губами Иван Михайлович. – Я не видел, куда ты свой халат задевала. Я их не ношу.
– Не знаю, не знаю, – ворчала Мария Адамовна. – Вчера твоя маменька говорила, что ты с детства неравнодушен к женской одежде.
Иван Михайлович все же решил не обращать внимания на расплату за вчерашнее, а нагло выспаться. Он ловко перевернулся на другой бок и по комнате поплыл тоненький звук, напоминающий то ли скуление, то ли хныканье. В семье Коровиных это считалось храпом.
Но вот Мария Адамовна уснуть никак не могла. Хотя хотела. Пение все еще продолжалось, мало того, оно становилось еще громче.
– Нет, милый мой, ты не будешь спать, – повернула мужа к себе Мария. – У нас, похоже, смотрины продолжаются!
Муж вздрогнул, прислушался к завываниям и испуганно вытаращил глаза.
– Маша, это… что? Это… Наденька? – моргнул он удивленно. – Это мы что же – опять будем накрывать стол, пить водку чашками и плясать? Маш, я не могу!
Мария Адамовна его уже не слушала – ногами она нащупывала тапки, а руки уже тыкались в рукава халата.
– Сейчас узнаем… – сказала она, нервно завязывая пояс на халате. – Пойдем, муж мой. Да, не забудь надеть тренировочный костюм, у нас в доме посторонняя женщина!