Невезуха на все сто

Яковлева Елена Викторовна

— Нет, я Кривокобылко, — пробормотал он, тяжело отдуваясь.

— Вот и хорошо, — сказала я, а сама подумала: будем надеяться, что отец Ингиного ребенка все-таки Смит. Уж больно неказистым был этот Кривокобылко. Да и фамилия у него, прямо скажем, не дворянская. Ингина девичья Прокопчик и то поблагороднее будет.

— Что хорошо? — Кривокобылко поднялся с полу и отряхнул брюки.

— Это неважно. А где Смит?

— А Смит в Лондоне. — Кривокобылко стал аккуратно складывать собранные с полу бумаги в папку.

— Далековато! — Я даже присвистнула от неожиданности.

Такого оборота я не ожидала. Выходит, Ингин возлюбленный — подданный ее величества королевы Елизаветы? Конечно, это лучше, чем Кривокобылко, но мне-то как быть? — Гм-гм, а когда он приедет?

— Не он, а она. Госпожа Анабелла Смит. — Кривокобылко поправил очки на костлявой переносице. — А зачем она вам?

Вот те на, Смит — женщина? Значит, остается Кривокобылко. Ну, я разочарована, очень разочарована. Мне всегда казалось, что у Инги вкус получше, даже покойный Юрис был не в пример симпатичнее этого невзрачного заморыша. Не говоря уже о мистере Тореро. (Что это я о нем, чур меня, чур!) Ну ладно, Кривокобылко так Кривокобылко, в конце концов речь не о нем, а о ребенке. Вот только в голове не укладывается, каким образом от такого замухрышки мог произойти тот кудрявый ангелок, которого я видела у Сони!

— Так зачем вам нужна Смит? — Кривокобылко не сводил с меня настороженных глаз. Может, подозревал в коммерческом шпионаже?

Я его успокоила:

— Смит уже не нужна. А вот вы нужны.

— Я? — удивился Кривокобылко.

— Вы, вы, кто же еще. — Я решительно взяла быка за рога. — Ведь это у вас работала Инга Прокопчик?

— Инга Прокопчик? — Кривокобылко сделал вид, что вспоминает. — А… Лупастенькая такая… А что?

— Лупастенькая… — фыркнула я. — А то, что у этой лупастенькой, как вы изволили выразиться, от вас ребенок.

Кривокобылко как-то странно хрюкнул и заартачился:

— Не может быть!

Ага, сейчас он скажет, что предохранялся.

— Очень даже может!

— Ага, — глупо ухмыльнулся Кривокобылко. — И этот ребенок — вы. Так, надо полагать? Смотри-ка, смешливый попался!

— А вот и не смешно. — Я решительно пресекла происки Кривокобылки. — Ваш ребенок сейчас страдает, а вам хиханьки да хаханьки!

— Мой ребенок, — Кривокобылко покосился на настенные часы в форме балалайки, — в данный момент у тещи и нисколько не страдает. А вы насмотрелись бразильских сериалов до одурения. Вы, наверное, думаете, что я дон Педро, а я не дон Педро…

— Не прикидывайтесь идиотом, — мне было не до шуточек, — про ребенка вы, может, ничего и не знали, но с Ингой-то шашни водили!

— А если не водил? — заупрямился замухрышка.

— Как это не водил? А кто же тогда водил? — разозлилась я. Действительно, кто, учитывая, что Смит — женщина?

— Ну уж не знаю, — развел руками Кривокобылко. — Инга, конечно, барышня красивая, это я признаю, но никаких романов у меня с ней не было. Да у меня у самого жена-красавица…

— Красавица? — усомнилась я и окинула Кривокобылку оценивающим взглядом. Самое большее, на что он тянул, так это на дружескую привязанность, но никак не на африканскую страсть.

— А что? — Кривокобылко обиделся. — Да

что это такое, в конце концов! Приходят всякие, оскорбляют… А Инга-то где? Где эта поруганная добродетель?

— Инга… Инга в Швейцарии. — А он остряк, этот Кривокобылко. И потом, если к нему долго присматриваться, то можно разглядеть что-то такое мимолетное то ли в улыбке, то ли в прищуре глаз… Икону с него, конечно, не напишешь, но после третьей рюмки целоваться уже не страшно.

— Ага, Инга в Швейцарии, а вы, так сказать, от ее имени и по поручению… Послушайте, девушка, если у Инги и правда есть ребенок, то я тут ни при чем, поверьте мне.

— Ну да, ни при чем он. Инга сказала, что отец ребенка — ее бывший начальник!

— Ну и что! — Кривокобылко решительно не хотел быть отцом Ингиного ребенка. — Так это, может, другой начальник. Она же уволилась и устроилась еще куда-то.

Он хочет сказать, что Инга работала еще где-то до того, как прибилась к Покемону. Теоретически это, конечно, возможно… Еще как возможно! Она же не назвала никаких имен. И где мне в таком случае искать этого папашку? Учитывая, что времени у меня в обрез.

Я с мольбой во взоре посмотрела на Кривокобылку:

— Допустим, вы не тот человек, которого я ищу, но тогда вы, может быть, скажете мне, где она работала после того, как ушла от вас?.. В смысле, уволилась…

— Да откуда ж мне знать? — Замухрышка пожал плечами. — Проще у нее спросить…

— Если б могла, давно бы спросила, — вздохнула я.

— Какая-то темная история. — В приступе волнения Кривокобылко схватил себя за ухо. — Вы-то кем приходитесь Инге?

— Я ее подруга… Понимаете, я не могу вам всего рассказать сейчас, но мне это очень важно — узнать, кто был ее начальником после вас!

— Чтобы сказать ему то, что вы сказали мне, — усмехнулся догадливый Кривокобылко. — Ладно, это ваши дела, какими бы они ни были, а я, честное слово, не знаю, куда ее от нас переманили. Если только Света… Да, Света может знать, потому что Инга, кажется, привела ее тогда вместо себя… Но Светы нет, она отпросилась зуб лечить. Сегодня ее уже не будет.

— Зуб… — повторила я обреченно. — В Москве тысяча стоматологических поликлиник, мне их за год не обойти…

— Проще прийти к нам завтра с утра. — Кривокобылко деловито укладывал свои бумаги в сейф. — Хотя… Хотя я приблизительно знаю, куда она направилась. Тут есть один дантист-частник, три квартала вниз, налево и в подворотню…

— Спасибо, благодарю от всей души. — Я с чувством потрясла его руку и побежала, повторяя как заклинание:

— Три квартала вниз, налево и в подворотню… Три квартала вниз, налево и в подворотню… — Когда тут было вспомнить, что я понятия не имею, как выглядит эта самая Света! Ну хотя бы в общих чертах.

Глава 28

Частный дантист сказал мне «минуточку», но я не стала ждать, ворвалась к нему в кабинет, чтобы убедиться… Ну да, в кресле сидела какая-то девица с открытым ртом и выпученными от страха глазами. Кстати, в стоматологическом кресле я сама выгляжу нисколько не лучше.