Невидимая нить. Встреча, которая изменила все
Шрифт:
– Ты должен ходить в школу, – сказала учительница Морису.
Мисс Хаус попрощалась и вышла.
Морис вернулся в школу на следующий день.
После этого случая мисс Хаус стала обращать на Мориса больше внимания. Учительница поняла, что на состояние ребенка сильно влияет окружающая среда, в которой он находится. Мориса дома окружали хаос и беспорядок, поэтому ему нужно было создать атмосферу спокойствия, уверенности и тишины. В классе мисс Хаус был специальный отсек для чтения. Каждый раз, когда атмосфера в классе становилась слишком шумной или Морис находился на грани срыва, учительница отправляла его в этот
– Морис, что ты здесь делаешь? – удивленно спросила она его.
– У меня не было никаких дел, поэтому я решил пойти за вами, – ответил он.
Учительница купила ему хот-дог и сказала, что ему надо возвращаться домой.
Доброта учительницы делала свое дело, однако проблемы Мориса не исчезли. Практически каждое утро он опаздывал, а в классе не мог сконцентрироваться. Он получал плохие оценки, и у него не было желания их улучшать и исправлять. Его одежда не стала чище, и от него по-прежнему плохо пахло. Морис продолжал драться с ребятами, которые над ним смеялись. Но он стал немного раскованнее на уроке, мог отвечать на вопросы, выступать перед всем классом.
Потом учительница заметила, что Морис иногда делится с учениками подробностями своей личной жизни. Вообще-то мальчик не любил рассказывать о себе, но иногда с чувством гордости он произносил:
– А вчера я был в гостях у мисс Лоры.
Когда Морис попросил меня прийти на родительское собрание в школу, я спросила его:
– А разве это не должна сделать твоя мама? Она-то пойдет на собрание?
– Не-е, – ответил Морис. – Она точно не придет.
– Морис, я, конечно, с удовольствием схожу на родительское собрание, но ты должен спросить у матери, собирается ли она прийти. Если у нее не получится, тогда приду я.
Мой крайне небольшой опыт общения с Дарселлой подсказывал, что она действительно вряд ли появится в школе. Тем не менее мне не хотелось делать что-то без ее ведома. Я знала, что Морис любит свою мать, какой бы она ни была. Я не хотела ни говорить, ни делать чего-либо, что могло бы принизить ее роль в его глазах. Когда я сама была маленькой, мне не разрешали плохо отзываться о моем отце, каким бы непростительным ни было его поведение. Как только я начинала говорить что-то подобное, моя мама прерывала меня и просила больше ничего подобного не говорить.
– Но ты-то сама говоришь! – не сдавалась я. – Ты можешь о нем отзываться плохо.
– Я его жена, поэтому имею полное право. Ты его дочь, а он твой отец, и ты об этом никогда не забывай.
Морис согласился поговорить со своей матерью и сообщить ей, что я приду на собрание, если она на него не собирается. Мы поужинали, убрали со стола и испекли печенье. Морис спросил:
– Мисс Лора, а когда ты придешь в школу, ты будешь одета точно так же, как ты ходишь на работу?
Мы встречались с ним после моей работы, поэтому он привык видеть меня в стильных платьях и на высоких каблуках.
– Может быть, зайду домой и переоденусь, – ответила я.
– Нет, не стоит, – сказал Морис. – Лучше оставайся в том, в чем ходишь на работу. Ты очень стильно
В среду вечером мы с Морисом сели в автомобиль и поехали в его школу. Школа № 131 располагалась в нескольких грязноватого цвета зданиях на Хестер-стрит. Одно из крыльев здания было построено в форме полукруга, от чего мне показалось, что я смотрю на проект Музея имени Гуггенхайма, выполненный с минимальным бюджетом. К своему собственному удивлению, я почувствовала, что волнуюсь. Я хотела произвести хорошее впечатление на классного руководителя Мориса. Мы вошли в класс, в котором сидела мисс Хаус.
– Вечер добрый, – сказала я. – Меня зовут Лора Шрофф.
Мисс Хаус пожала мне руку и сказала:
– Рада познакомиться. Я много о вас слышала от Мориса.
Она вела себя дружелюбно, но я поняла, что учительница пытается понять, в каких отношениях мы с Морисом находимся. Она не понимала, какую роль я играю в жизни ее ученика и почему о нем забочусь.
– Морис, выйди погуляй, – сказала учительница. – Мне нужно поговорить с мисс Шрофф наедине.
Было видно, что Морис начал волноваться. Он явно не хотел уходить. Двумя месяцами ранее я вряд ли бы поняла, о чем он мог думать, но сейчас я уже точно знала, что у него на уме.
Дети наподобие Мориса очень обделены судьбой. Каждый день их кто-нибудь подводит.
Он переживал по поводу того, что учительница расскажет мне о его плохой успеваемости и поведении и что он часто дерется и, возможно, что мне небезопасно находиться в его компании.
Он боялся потерять то, что у него было.
Я посмотрела на него и положила руку ему на плечо. Я ничего не сказала, а просто посмотрела ему в глаза. Я хотела, чтобы он знал, что я его никогда не брошу.
Он сам должен был поверить, что я не собираюсь исчезать из его жизни.
Я улыбнулась, подмигнула и кивнула ему. Его лицо расслабилось, и он улыбнулся мне в ответ.
Морис вышел в коридор, а мы с мисс Хаус сели за маленькие детские парты.
– Хотела вам сказать, что Морис вами очень гордится, – сказала учительница, – и часто о вас говорит.
– А я очень горжусь им. Он особенный мальчик.
– Интересно, как вы встретились, – спросила она.
Я рассказала ей историю, как мы повстречались, что ужинаем по понедельникам и как я ходила в приют Bryant, а также как Морис стал мне доверять.
– Мне кажется, что я оказываю на него хорошее влияние и помогаю ему построить свое будущее, – сказала я.
– Это точно, – ответила учительница. – Мориса не так просто контролировать. Он всегда опаздывает, если вообще приходит в школу. Он постоянно дерется. Иногда я вижу в нем страшную злобу, а иногда он бывает милым и послушным. В последнее время, кстати, он дерется меньше.
Я поняла, что мисс Хаус не безразлична судьба Мориса. Более того, я видела, что он ей нравится. У нее был целый класс проблемных детей, у каждого из которых были свои собственные страхи и переживания, и она заботилась и любила каждого из своих учеников. Она, вероятно, знала, что среди ее учеников у Мориса самые тяжелые жизненные условия, но это ее нисколько не смущало. Она тоже хорошо на него влияла. Я догадывалась, что ее зарплата не была большой, но она не собиралась махнуть рукой на жизнь своих учеников и пустить ее на самотек.