Невидимка и (сто) одна неприятность
Шрифт:
А ее куратор продолжил:
— В целом, иногда бывает что некромантия может потревожить тонкие материи. И это не обязательно приводит к появлению призраков — в некоторых случаях, может на кладбище вылезти какая-нибудь дрянь, или образуется зона, выкачивающая жизненную энергию из окружающего пространства… Впрочем, сейчас речь не совсем об этом. Проблема в том, что с самозародившимися призраками все понятно: они подчинены строгим ограничениям и довольно легко уничтожаются современными методиками, тогда как призраки, выдернутые силой некроманта… Для таких вот случайных призраков — свои
Я, конечно, понимала, что именно имеет в виду мистер Дарруэл, но такая аналогия все равно прогнала волну мурашек по спине.
— Итак, около восьмидесяти лет назад семейство Дорнвейл, проживавшее на тот момент в этом замке, постигла большая утрата: трагически оборвались жизни сразу двух членов семьи, девятнадцатилетней Лианны и ее двоюродного брата Фредерика. Их смерть признали несчастным случаем: брат и сестра решили забраться на крышу и сорвались. Обо всем этом имеются данные в семейном архиве Дорнвейлов, который хранится здесь же, в замке.
Ага! В замке, но не в библиотеке! Могли бы между прочим и в общее пользование положить!
За то время, пока некромант говорил, мы как раз успели обойти немаленький замок, и теперь остановились у печально известной нам с Даниэлем двери в склеп. Остановились, потому что мистер Дерруэл считал нужным дорассказать историю Лианны. И, как оказалось, ее злобного кузена.
— Но дело в том, что жертвы несчастного случая, как правило, не становятся призраками. Это во-первых. Во-вторых, призрак Лианны Дорнвейл явно пытался сообщить живым что-то, что касалось ее смерти, а второй призрак очень старался этому помешать. С такими исходными данными несложно было выяснить, что произошло на самом деле… В архиве Дорнвейлов сохранились сведения о том, что Фредерик питал к своей кузине отнюдь не родственные чувства: он несколько раз делал ей предложение руки и сердца. Безуспешно, как понимаете. Но, надо полагать, надежды добиться взаимности он не терял.
А я вспомнила, какой нам явилась Лианна в самый первый раз: испуганная, загнанная, отчаявшаяся…
Храни меня, господи, от такой любви! Он же преследовал и травил ее, как добычу.
— Также нам удалось установить, что Лианна на момент смерти была помолвлена с неким молодым человеком и вскоре должна была сочетаться с ним браком… Возможно, Фредерик, не в силах смириться с тем, что возлюбленная предпочла другого, в приступе гнева столкнул ее с крыши, а когда опомнился и понял, что натворил — в ужасе покончил с собой.
И, задумавшись, предположил:
— Или же, кто знает, сознательно заманил ее на крышу, чтобы убить ее, а потом и себя. Этого с абсолютной точностью не установить, но это и не принципиально. Важно то, что у нас в наличии магическая аномалия, два
Снаружи склеп почти не изменился с нашего последнего визита: всё тот же небольшой каменный домик и побитые временем статуи ангелов, скрестившие косы над входом. Только в дверь из железного дерева врезали дополнительный замок, да запирающие чары стали куда сложнее.
А вот внутри с помпезных статуй, подпирающих потолок, больше не свисала паутина, да и на ступеньках теперь не было пыли: кто-то, наводивший здесь порядок после нашей с Фредериком Дорнвейлом вечеринки, не поленился пройтись по склепу бытовыми чарами.
Каменная лестница, ведущая к захоронениям, тускло светилась зеленоватым: именно на ее ступени некроманты наложили запирающие печати.
Даниэля некроманты со мной не пустили. Мягко, вежливо попросили не давать призраку лишней привязки, и он помрачнел, но согласился.
Так что теперь я спускалась вниз в сопровождении четырех малознакомых мужчин.
Шаг — зелень свечения стала ярче, стоило лишь моей ноге коснуться первой ступеньки.
Шаг — сила некромантов стала ощущаться отчетливее, когда их щиты развернулись и встали каскадом: отдельно на меня, на меня и двоих ближайших ко мне спутников… Третий щит накрыл всю компанию.
Шаг — появилось чувство, как будто по коже скользит нитка: мистер Дарруэл потянул на себя чары, которыми связали призраков.
Всё, больше тянуть не следовало: нужно было успеть спуститься вниз до того, как освободившиеся из ловушек (ловушки?) призраки начнут буянить.
Я прибавила ходу — и мужчины по правую и левую сторону подстроились под мой шаг.
Сердце грохотало в груди, во рту пересохло и пальцы леденели — это все от холода, Лали!
В самом склепе тоже навели порядок: кости, чей покой нарушил буйствующий призрак, вернули на место, гробы восстановили, таблички поправили. Осколки статуй вынесли.
Всё это я отметила мельком — а потом мой взгляд прикипел к заключенной в круг некромантской звезде, начерченной здесь же, на полу. Исходящая зеленым некромантским светом, она была исперщена плотной вязью магических символов, и воздух над ними дрожал от влитой силы. В центр звезды, едва касаясь окружностью её внутренних углов, был вписан еще один круг, и вся эта конструкция была поделена пополам длинной зеленой чертой.
И над всей этой конструкцией вился, клубился, медленно уплотняясь, белый дымок.
Нет, два дымка.
Они то закручивались в две спирали, то рассеивались в облако, но как только один из них пытался пересечь черту посередине — он таял. Чтобы снова возникнуть в центре своей половины окружности.
Время стало тягучим, а воздух плотным. Так страшно мне не было… Хотя нет. Также страшно мне было совсем недавно — когда ночью в темноте моей комнаты возник размытый призрак Фредерика Дорнвейла, и попытался ледяной рукой остановить моё сердце.
Я с усилием протолкнула застрявший в гортани воздух: