Невидимка и (сто) одна неприятность

Ясная Яна

Присутствующие в зале суда уважительно выдохнули: в качестве компенсации я потребовала ту сумму, что досталась маме в наследство от отца. Я и не рассчитывала получить ее целиком, это был просто способ дать маме понять то, что мне не хватило смелости сказать ей в лицо: ты недостойна папиного наследства.

Едва дождавшись окончания вердикта, отчим, окруженный адвокатами и прочей камарильей, повел маму из зала суда, заботливо придерживая ее за талию.

Мы — я, Даниэль и мистер Локвуд — тоже неторопливо двинулись следом.

— Мисс Хэмптон? —

позвал меня адвокат. — Вы не передумали?

Я без слов отрицательно покачала головой.

— Хорошо, — мистер Локвуд кивнул и прибавил шаг, догоняя группу впереди.

— Мистер Стивенс, вы не могли бы уделить нам еще несколько минут вашего времени?

Отчим, остановившись, легонько подтолкнул маму вперед. Адвокаты разделились: один остался с ним, а второй деликатно подхватил миссис Стивенс под локоток и повел в направлении выхода.

— Слушаю вас.

Слова упали тяжелым камнем, да и взгляд, которым Людвиг Стивенс смерил моего адвоката, был не легче.

Я сбавила шаг, желая увидеть эту сцену целиком, от первого до последнего мига.

— Дело в том, что у моей клиентки есть к вам еще одно дело. Значительная часть ее наследства была вложена в ваши предприятия три года назад. И теперь, мисс Хэмптон хотела бы вернуть эти деньги.

— Естественно, - в голосе Людвига Стивенса плеснулось усталое раздражение.
– В течение недели акции предприятий на сумму вложенных средств будут переписаны на имя мисс Хэмптон.

— Хотелось бы напомнить, что в момент вложения наследство выражалось в денежном эквиваленте...

— Хорошо, в течение трех лет она получит свой денежный эквивалент!

— Нет, мистер Стивенс. Нашу сторону не устраивает срок в три года. Моя клиентка хотела бы получить всю сумму разом.

На скулах отчима перекатились желваки, а я наконец-то испытала то самое предвкушение удовольствия и вершащейся справедливости, которое искала в себе в начале заседания.

— Деньги мисс Хэмптон вложены в производства. Я не имею возможность изъять из дела такую сумму разом, — его корежило от ненависти и унижения так же, как меня в свое время ломало от боли и несправедливости, но он все же попытался договориться.— Кроме того, если извлечь деньги сейчас, то ваша клиентка потеряет значительную часть прибыли от своих вложений!

— Мисс Хэмптон готова смириться с уменьшением полученной прибыли, а детали ваших сложностей ее не интересуют. Она желает получить деньги, которыми вы распорядились, сейчас и если вы не вернете их добровольно — мы выдвинем обвинение в мошенничестве.

Взгляд отчима, полный бешенства, впился в меня.

Я вежливо кивнула ему, пряча в углах губ торжествующую улыбку, и мы с Даниэлем наконец-то прошли мимо.

Глава 24

Даниэль

Напряжение отпустило только тогда, когда двери здания суда остались за нашими спинами. И то плечи расслаблять пришлось отдельным усилием воли. Умом я понимал,

зачем Лали все это нужно и восхищался ее выдержкой, решимостью и стойкостью. Но на эмоциональном уровне все бесилось и рычало от невозможности просто взять и заслонить ее собой, оградить от всего этого.

От курицы-мамаши, от акулы-отчима и от пираний-адвокатов, яростно доказывающих суду, что ребенок, единоразово лишившийся семьи, любви и поддержки, сам во всем виноват…

Суд закончился. Вердикт был оглашен. Лали была свободна. Но при одном воспоминании о роже ее отчима руки против воли сжимались в кулаки.

На крыльце Лали замерла и впервые с начала заседания повернулась и посмотрела на меня. Сейчас она выглядела торжествующей — скорее растерянной, неверящей. Даже улыбка на губах была какой-то неуверенной.

— Я тут подумала… — начала она, но тут ее перебил негромкий оклик:

— Мисс Хэмптон!

Мы обернулись — к нам приближался мистер Кроуч. И мне снова отчаянно захотелось сгруппироваться, несмотря на то, что в нашей победе наставник Горок сыграл более чем значительную роль.

— Я поздравляю вас с победой, — произнес он приблизившись, и Лали улыбнулась чуть увереннее.

— Спасибо, мистер Кроуч.

Хорошо хоть она не стала его благодарить за данные показания — великое дело, правду сказать! Мда, свое уважение к горочным наставникам ежик привить мне так и не смогла…

— У меня есть к вам дело. Мы решили не беспокоить вас этим вопросом во время процесса, понимая, что вам немного не до того… но вы не могли в ближайшее время приехать в “Зеленые Горы”?

Мы оба вытаращились на него: Лали с изумлением, я с “вы что, сдурели?”, но прежде, чем кто-то из нас успел сказать хоть слово, наставник продолжил:

— Дело в том, что мы поймали призраков. Это была сложная история, вам ее лучше расскажут специалисты на месте, если вы согласитесь. Но уничтожить их из-за этой же сложной истории невозможно. Они связаны, заблокированы и никому не могут причинить вред, но все же нам хотелось бы от них избавиться, как вы понимаете. И поэтому нам нужна ваша помощь, потому что так вышло, что только вы можете отпустить Лианну Дорнвейл, а если она уйдет — с ней развеется и ее убийца…

Кроуч замолк, Лали тоже молчала. Я тоскливо думал о том, что от того, чтобы сейчас невежливо распрощаться с этим типом, взять Лали за руку и утащить подальше от всяких идиотов, меня останавливают только светлые образы Эрика Лагранжа и Людвига Стивенса.

— Вы не обязаны, — счел нужным заметить Кроуч. — Но мы были бы крайне признательны. Заодно сможете забрать ваши вещи, хотя, конечно же, если вы откажетесь, вам перешлют их почтой.

— Хорошо, — поколебавшись еще немного, ответила Лали. — А можно прямо сейчас?

— Конечно, — Кроуч даже слегка удивился, очевидно, не ожидая такой прыти, а потом перевел взгляд на меня. — Мистер Лагранж, если у вас есть желание, вы можете поехать с нами. Мистер Торнвел просил передать, что был бы рад с вами побеседовать.