Невидимой нитью
Шрифт:
– Это не могло подождать? – прошептала Джуд в создавшейся паузе.
Хью снова вернул взгляд к её лицу рядом со своим. Отвлёкся.
– Что могло подождать?
– Твоя гитара никуда бы не сбежала, – нахмурились светлые бровки.
А да, та ночь. Ничего необычного. Он отпрянул от стойки, выпрямился.
– Я сдавал её в аренду, Джуд. Думаю, она уехала бы в Ланкашир, если бы я не забрал её вовремя.
Компания парней отделилась от толпы слушателей и подошла к бару.
– Гитара для тебя важнее меня, – успела прошипеть
И это чистая правда. Гитара для Хью намного важнее Джудит. И Джудит это хорошо знает. В это время парни остановились рядом со стойкой, один из них облокотился на неё, отфыркнулся от длинной красной чёлки и постучал пальцами по дереву.
– Эй, нальёшь нам пива?
Пиво – это отлично. Можно отвлечься от разговора, который перестал быть томным. Хью кивнул, развернулся к кранам, подхватил первую пустую кружку. Потянул на себя рычаг, струя побежала по толстому стеклу.
В их свободных отношениях с Джуд нет ничего личного. Хью понятия не имел, чем она живёт в то время, когда они не спят вместе, и она так же не имела понятия о жизни Хью. Но периодически пыталась запустить в неё свой ядовито-желтый маникюр. Не слишком навязчиво, но пыталась. Скорее всего ей было просто любопытно. Ни о какой привязанности речи не шло. После очередной ночи девушка имела свойство исчезать с радаров, и появлялась только тогда, когда ей было нужно.
Такие странные, но удобные отношения.
Пиво долилось до краёв. Хью отставил вторую кружку, наполнил поочередно еще две и вернулся к парням. Тот, что с чёлкой бросил на стойку несколько купюр. Пауза в сэт-листе музыкантов затянулась: то ли певец выдохся, то ли закончился репертуар, но пацаны на сцене до сих пор не начали играть. Вокалист всё еще хлестал воду уже из второй бутылки и о чём-то переговаривался с коллегами.
Компания отошла от бара и смешалась с толпой. Джудит проводила их тощие задницы тоскливым взглядом.
– Поедем ко мне после закрытия? – пробормотала она, снова развернувшись к Хью и облокотившись о стойку.
Красивая грудь в декольте снова легла на столешницу. Призывно, красноречиво. Его взгляд сам метнулся к белой коже. У кого бы не метнулся? Периферическим зрением Хью уловил момент, когда на лице Джуд расплылась хищная улыбка. Именно на это она и рассчитывала. Но просчиталась. Сегодня её декольте не вызывало никаких эмоций.
– Не выйдет, – он вяло пожал плечами. – Я слишком устал, чтобы куда-то ехать.
– Тогда поднимемся к тебе.
– Ты знаешь, что ко мне мы не поднимемся.
– Фу, ты гадкий, – она надула губы, отпрянула от столешницы, скрестила руки на груди. – Хоть разок мог бы пригласить.
Джудит ни разу не была в его квартире над баром. Там вообще мало кто бывал. Хью чётко обозначил этот момент уже давно, однако это не мешало девушке пытаться проникнуть в святилище. Зачем?
Он закатил глаза, опёрся ладонями о дерево столешницы и навис над нею большой
– Бабушка не будет рада слушать твои стоны.
– «Бабушка не будет рада», – едко передразнила она. – Уже давно пора сдать старуху в дом престарелых.
И снова ярко-желтый ноготок попытался вонзиться в личную жизнь. Но это она зря.
– Осторожно, Джуд, – Хью прищурился. – Ты наступаешь не туда.
– Сколько тебе лет? И ты до сих пор живёшь с бабкой. Даже не можешь привести домой подружку, потому что там бабка!
Вот это точно зря. Полный, недальновидный просчёт. Хью снова погладил пальцем шрам на брови и скрестил руки на груди.
– Тебе налить чего-нибудь? – сухо спросил он.
Выгнать её из бара было бы совсем низко, хотя очень захотелось.
– Не переводи стрелки, – фыркнула девушка.
Парни на сцене снова взялись за инструменты, вокалист вернулся к микрофону и шумно в него откашлялся. Непрофессионально. Но так даже и хорошо. Теперь Джудит не сможет устроить скандал на весь бар.
– Наслаждайся концертом, – проговорил Хью, возвращая взгляд к девушке.
Её глаза удивлённо округлились.
– Ты серьёзно?
Либо она такого не ожидала, либо правда дура и не понимает, что зашла слишком далеко. Хью промолчал. Отвернулся к сцене. Гитарист ударил по струнам электрогитары и из колонок вырвался оглушающий звук. К нему примешался бас. Бар утонул в этом диком гитарном запиле.
– Нет, Хьюго, ты серьезно? – попыталась рявкнуть Джудит, но услышал её, похоже, он один.
Серьезнее не бывает. Бабулю Беатрис ядовито-желтые ногти тыкать не будут.
– Я сейчас уйду, Хью, – (он невозмутимо поднял руку, почесал заросшую тёмной бородой щеку). – Если я уйду, ты меня уже здесь не увидишь, – добавила девушка.
Эта связь давно начала тяготить. Стоило порвать её еще раньше, но Джудит постоянно возвращалась, и он шел у неё на поводу. Сложно отказать, когда всё самое нужное предлагают просто так. Однако без неё слишком грустно не будет.
Девушка продолжала сидеть на стуле и пялиться на Хью. Он чувствовал её яростный взгляд скулой. Сам смотрел строго на сцену. Музыканты взяли проигрыш, вокалист отошёл от микрофона и стал качаться под музыку, как маятник. Или сектант. Харизматичный пацан, возможно, с большим будущим. Хотя сколько их таких было в этом баре? Ни одного из них Хью больше не видел.
Джудит надоело ждать ответа. Она смахнула с глаз кудрявую белую прядь, соскользнула со стула и резко развернулась. Зад в короткой юбке круто завилял к выходу. Светлые кудряшки запрыгали в воздухе. Вот и всё. Хью молча проследил за тем, как открылась дверь, и его бывшая неизвестно-кто вышла вон.
Как он вообще вляпался в это всё? Как все, наверное. Около года назад Джудит вплыла в бар так же виляя бёдрами, так же уложила грудь в обтягивающей майке прямо на столешницу и весь вечер пожирала Хью взглядом. Изучала татуировки на его руках.