Невидимые академики / Unseen Academicals
Шрифт:
– Какого чёрта, что вы тут устроили в моём городе, клоуны? – взревел он, косясь на Ветинари, занявшего королевскую ложу прямо посреди трибун. Ваймс повысил голос ещё на октаву: - Весь прошлый месяц я как безумный наводил мосты, в надежде укрепить Соглашение ДК, и вот, когда гномы и тролли уже готовы пожать друг другу руки и примириться, вы устраиваете нашу собственную ДК прямо в Анк-Морпорке.
– Ой, да ладно тебе, Сэм, - сказал Чудакулли. – Мы просто прогуляться вышли.
– Народ толпится уже у самых ворот. У городских ворот. Опять наколдовали что-то?
– Ничего, Сэм, клянусь, насколько нам известно. Во время игры пользоваться магией запрещено, все с этим согласились, и Д… - Чудакулли с трудом сглотнул, - Архиканцлер
– Тогда позвольте сообщить вам кое-что, - сказал коммандер. – Никто из моих людей и шагу не ступит на игровое поле, что бы там ни произошло. Это ясно?
– Кристально, Сэм.
– Извините, Архиканцлер, но сейчас я для вас не "Сэм", а коммандер Городской Стражи, если не возражаете, - возмутился Ваймс. – Весь чертов город только и ждёт повода… нет, бунт, считайте, уже начался, и любая неприятность мгновенно сделает ситуацию ещё хуже. Я не желаю, чтобы во всём опять обвинили Стражу. Честно говоря, Наверн, от тебя я такой подлянки не ожидал.
– Для вас я "Архиканцлер", - холодно заявил Чудакулли.
– По моему мнению, - сказал Ваймс, - предстоит потасовка между двумя бандами. Знаете, в чём состоят мои обязанности, Архиканцлер? В поддержании порядка. Лично я по малейшему поводу арестовал бы вас всех без разбора, однако его светлость почему-то против.
Чудакулии откашлялся.
– Позвольте поздравить вас, сэр, с великолепной работой, проделанной вами в Долине Кум.
– Спасибо, - проворчал Ваймс. – Как раз поэтому вы и сами понимаете, наверное, насколько я рад снова оказаться в самом центре чего-то наподобие войны. – Коммандер повернулся к Архиканцлеру Генри. – Счастлив снова видеть вас, сэр [20] , прекрасно, что вы вернулись. Официально заявляю, что немедленно слагаю с себя ответственность, прямо здесь, и вы, как судья, обязаны её принять на себя. Внутри этих линий бал правит футбол, снаружи поджидаю я. – Он снова повернулся к Чудакулли. – Так что советую внимательнее смотреть под ноги, Архиканцлер.
20
Полицейские при желании умеют так произносить "сэр", что явно слышится "свол..."
Ваймс отбыл, и у него за спиной стражники снова замкнули оцепление.
– Полагаю, сейчас у хорошего коммандера должна быть масса забот, - с наигранной весёлостью сказал Архиканцлер Генри. Он вынул из кармана часы. – А я хотел бы поговорить с капитанами команд.
– Ну, один из них вроде бы я, - сказал Чудакулли.
Из рядов Юнайтед тоже вышел человек.
– Джозеф Хряккетт, из Консерваторов Свинячьего Холма, кстати. Капитан, за мои грехи.
Хряккетт протянул руку и, к чести капитана надо заметить, почти не поморщился, кода Архиканцлер крепко стиснул его ладонь в своей лапе.
– Итак, джентльмены, - сказал бывший Декан. – Уверен, вы знаете правила, мы вместе повторили их уже раз сто. Я хочу, чтобы игра была честной. Один длинный, гм, писк моего свистка означает, что игра прервана в связи с нарушением правил, травмой игрока или по любой другой причине, которая в этот момент пришла мне в голову. Ещё более длинный писк, возможно, даже взвизг, означает окончание периода и время подкрепиться, после чего игра возобновляется. В перерыве ожидается выступление анк-морпоркского оркестра аккордеонистов, воспринимайте его просто как ниспосланное богами испытание. Позвольте напомнить, джентльмены, что после первого тайма вы меняетесь воротами. Кроме того, доведите до сведения команд, что ворота, в которые необходимо забить мяч, не должны быть позади игрока. Если я замечу серьёзное нарушение, игрок будет удалён с поля. Ещё более длинный взвизг, который продлится, полагаю, пока у меня не закончится дыхание, означает конец игры. Позвольте также напомнить, что, как справедливо заметил коммандер Ваймс, внутри этих четырёх пачкучих меловых линий, я обладаю
– Да, сэр, - отрапортовал мистер Хряккетт.
– Наверн? – не без намека спросил бывший Декан.
– Да, да, отлично, - проворчал Чудакулли. – Развлекаешься на всю катушку? Давай уже покончим с этим, ладно?
– Джентльмены, постройтесь, пожалуйста, для исполнения Национального Гимна. Мистер Тупс, вы нашли для меня мегафон? Прекрасно. – Декан поднял инструмент ко рту и прокричал: - Леди и джентльмены, встаньте! Национальный Гимн!
С Гимном всегда был один тонкий момент: добрые граждане Анк-Морпорка искренне полагали, что распевание патриотических песен крайне непатриотично, потому что патриотические песни громко поёт лишь тот, у кого на уме какая-то пакость, либо Глава Государства [21] .
21
Т.е. тот, у кого пакость на уме по определению.
Ещё одну проблему представляла собой акустика стадиона, слишком хорошая для целей гимнопения. Вдобавок, из-за ограниченной скорости звука, люди на разных концах поля всегда пели не в такт, каковая неприятность лишь усугублялась благодаря попыткам обеих сторон чем-то заполнить вынужденные паузы.
Впрочем, все акустические аномалии не имели особого значения рядом с Наверном Чудакулли, потому что этот джентльмен исполнял гимн прекрасно, весьма чётко и очень, очень громко.
– "Дракон рыгает, мчит гиппопотам, но мысль моя где Анк-Морпорк, там", - начал он.
Трев с немалым удивлением отметил, что Орехх при этих звуках встал по стойке смирно. Трев пел на автомате, разевая рот практически непроизвольно, а сам разглядывал ряды Анк-Морпорк Юнайтед. "Пятьдесят на пятьдесят, - думал он. – Половина из них старые добрые футболисты, а вторая половина – Энди и его друзья". Взгляд Трева непроизвольно упал на Энди, который, кажется, слегка улыбнулся в ответ и на секунду показал средний палец. "Но я не стану играть, - подумал Трев. – Из-за старушки-мамочки". Он снова тайком бросил взгляд на свою ладонь. Никаких звёзд, точняк. "Да и вообще, - размышлял он, глядя на противников, - если дело запахнет керосином, у нас есть судья, а он же волшебник, в конце концов".
– "Пусть, если кто хочет, воюет весь день, мы же волнуемся только за деньги", - нестройно завывала толпа.
"То есть, - подумал Трев, - он отключил всю магию, кроме своей собственной, верно?"
– "Мы скупим оружье, мы скупим всю обувь"…
"Что он, дурак, что ли, вообще без магии оставаться? Единственный человек, способный предотвратить бойню, не допустит ведь такой дурацкой ошибки?"
– …"И всех генералов, ну, тронь нас, попробуй!"
"О, чёрт, конечно, допустит! Он именно так и сделал!" – вдруг осознал Трев.
– "Морпоркия! Морпоркия! Правь, Морпоркия!" – Трев прокричал припев, пытаясь совладать с подступающей паникой.
"Он так и сделал, чёрт его возьми! Его собственный посох будет внутри поля, на котором не действует магия". Трев взглянул на Энди, и тот слегка кивнул в ответ. Энди тоже догадался.
– "Мы скупим всё оптом, у нас денег хватит, лишь тронь, нас попробуй, и крупно заплатишь".
На Равнинах Сто все были уверены, что вторую строфу гимна могут знать только конченые мошенники, ибо честному человеку и в голову не придёт тратить время на заучивание всякой ерунды. Именно поэтому вторая строфа Национального Гимна Анк-Морпорка была преднамеренно составлена из "бла-бла-бла" с отдельными вкраплениями нормальных слов – всё равно на слух она так и будет звучать в любом случае. Теперь Трев слушал её с гораздо большим отвращением, чем обычно.