Невидимые миру слезы. Драматические судьбы русских актрис.
Шрифт:
Как-то их детсадовскую группу перед Новым годом пригласили выступить на мясокомбинате. Лариса лучше всех пела, читала стихи и заслужила первую в своей жизни награду — котлету. Потом наград будет у нее немало, но эта памятна еще и тем, что, слушая аплодисменты зала, Лариса впервые почувствует себя артисткой.
В 45-ом они вернутся в Ленинград. Но найдут в своей квартире чужих людей, которые не пустят их на порог, не позволят взять ни одной вещи. Мама Ларисы всегда была тихим и деликатным человеком и не стала жаловаться и судиться. Обнявшись, они поплачут в родном дворе, простятся с городом, с которым связаны самые счастливые и горькие воспоминания, и навсегда уедут из него к
В Таллине Лариса пошла в школу, легко общаясь на эстонском языке, которому ее с детства учила мама. А потом записалась в школьный драмкружок и впервые ощутила то незабываемое чувство панического ужаса и ликования, которое проживается за один шаг, что отделяет темные кулисы от яркой сцены. Она до сих пор с благодарностью вспоминает своего руководителя Ивана Даниловича Россомахина, воспитанники которого Владимир Коренев, Виталий Коняев, Игорь Ясулович станут потом ее друзьями по жизни и коллегами по выбранной профессии. Россомахин своеобразно и весьма действенно, надо сказать, приучал их к упорному труду и железной дисциплине: за каждую минуту опоздания на репетицию они платили в общую копилку по рублю.
Лариса уже тогда точно знала, что хочет быть актрисой и больше никем. Но путь к заветной цели не был для нее прямым и гладким. В 1956 году она провалилась на экзаменах в Ленинградский институт театра, музыки и кино и на всю жизнь сохранила в душе страх перед конкурсами, когда твою судьбу за пять минут решают незнакомые люди, а в затылок дышат еще сто пятьдесят претендентов на место.
Поскольку с учебой в тот год не получилось, а жили они с матерью бедно, ей волей-неволей пришлось пойти работать. Сначала на фармацевтическую фабрику, потом кондитерскую, где работала мама, а потом на короткое время она даже оказалась секретаршей у министра здравоохранения. Лишь спустя время подобное место станет престижным и «душисто-шоколадным», а Ларисе ее короткое секретарство запомнилось лишь постоянными недостачами почтовых марок, за которые у нее регулярно высчитывали из зарплаты в сорок рублей. Да и скучно было там ее деятельной натуре.
Прочитав как-то объявление в газете о наборе манекенщиц в Дом моделей, она рискнула и пошла на кастинг (как говорят теперь. — Прим. авт.). Фигура у нее была хорошая, а рост в 172 см считался тогда вполне достаточным для моделей, и ее взяли. Но вместо яркого праздника Лужину ожидали трудные будни: живыми манекенами девушки по пять-шесть часов были вынуждены стоять на примерках. Но наступал-таки долгожданный миг, и Лариса выходила на подиум (или «язык», как его называют на профессиональном сленге. — Прим. авт.). И мгновенно, словно Золушка, преображалась, оставляя позади вместе со стареньким платьем и стоптанными туфлями все проблемы, чтобы несколько минут на виду восхищенной публики прожить королевой в шикарном туалете.
— Это сейчас модели дефилируют с отрешенными лицами. А я всегда улыбалась залу. Меня так и называли «улыбающаяся манекенщица».
На одном из показов ее увидели ассистенты режиссера Герберта Раппопорта, снимавшего фильм «Незваные гости», и пригласили на пробы на «Таллинфильм». Она их прошла и получила небольшую роль певицы из кабаре.
Ее дебют понравился Герберту Морицевичу, и в своем следующем фильме «В дождь и в солнце» он дал Лужиной роль Лисси — уже одну из главных.
Теперь знакомые девчонки завистливо называли ее «Лариска-артистка», а прохожие иногда улыбались и кивали головой, как знакомой. Но она понимала, что дорога к избранной профессии лежит через
Но удача ей улыбалась, и все стало счастливо складываться.
— Судьба посылала мне людей, которые бескорыстно помогали мне и поддерживали в трудную минуту. Я до сих пор вспоминаю их добрым словом.
И среди них — Лейде Лайулс с «Таллинфильма». Узнав, что Сергей Герасимов в конце первого семестра отчислил со своего курса студентку Ольгу Красину за съемки без его ведома (хотя это была роль Лизы в фильме-опере «Пиковая дама»!), попросила его «посмотреть» Ларису. Мэтр согласился, но теперь перед Лужиной встала проблема: где найти деньги на дорогу? И тут судьба сделала ей царский подарок в виде приглашения с «Мосфильма» на пробы в картину «Мир входящему». С оплаченными билетом и гостиницей. Зная, что Лариса до обморока боится официальных конкурсов, Лейде упросила Герасимова послушать подругу у него на квартире, которая по счастливому совпадению находилась с другой стороны гостиницы «Украина», куда поселили соискательницу роли.
В своем лучшем платье с юбкой-колоколом, а под ней по моде того времени — крахмальным нижним «кринолином», туго перетянутая широким поясом и в туфлях на высоких каблуках Лариса предстала пред очи Сергея Аполлинариевича и Тамары Федоровны.
— Герасимова я практически не знала, а Тамара Макарова — красавица, женщина-легенда, любимая артистка! Я очень хотела ей понравиться.
Лужина стала читать стихотворение о ландышах, и вдруг сердце упало, когда краем глаза заметила, что Герасимов нахмурился: у того возникли неприятные ассоциации с популярным шлягером, который все клеймили как мещанский и безвкусный. Он поморщился, как от зубной боли, подошел поближе и сказал недовольно: «Какая-то ты длинная». Лариса смешалась. Она поняла, что не понравилась. Разволновалась, но все же возразила: «Это каблуки. Я могу снять». Вот так, стоя в одних чулках, а потом присев на стул возле зеркального шкафа, она стала читать монолог умирающей Ларисы из «Бесприданницы». И то ли от проникновенных слов Островского, то ли от того, что решила, будто опять провалилась, так расстроилась, что разрыдалась. Но все же, захлебываясь слезами, дочитала монолог до конца.
Макарова стала ее утешать, а Герасимов вдруг заулыбался и сообщил, что она принята.
— Студенческие годы — самое прекрасное время. Я жила в общежитии ВГИКа. У нас была совершенно другая жизнь, чем у тех, кто ходил на занятия из дома. Это была особая каста. Правда, курить я там начала, пить тоже. Но это было сухое вино. Это было время увлечения поэзией. Мы собирались на четвертом этаже общежития, зажигали свечи, курили сигареты «Дукат», пили легкое вино и читали стихи. К нам в гости приходили замечательные люди: Визбор, Окуджава, Высоцкий. Ни на минуту не расставаясь с сигаретой, пел Муслим Магомаев.
Лужина училась в мастерской Герасимова — Макаровой, но чуть ли не единственная из их студентов ни разу не снималась в фильмах учителя. Правда, в поставленном им учебном спектакле «Братья Карамазовы» она сыграла Катерину Ивановну. Сергей Аполлинариевич одобрил ее работу, верил в ее талант, чувствовал за нее ответственность и, когда почти со всем курсом уходил на съемки фильма «Люди и звери», настоял, чтобы Станислав Ростоцкий взял ее на главную роль в свой фильм «На семи ветрах». С худруком творческого объединения киностудии им. Г орького не очень-то поспоришь, и Лариса получила свою самую звездную роль.