Невидимый мистер Грин
Шрифт:
— Согласен, чудовищно, но я знаю, что сделали это именно вы. Первое, что вам нужно было сделать, это организовать небольшие инциденты с цветовыми ключами, чтобы отвлечь внимание от фамилии Грин. И когда вы украли фиалки из сада вашей тети, вы оставили заметный ложный след. Любой мог достать где-нибудь старый башмак и сделать то же самое.
— Какой в этом смысл? — спросил Мартин.
— Смысл — подтолкнуть вашу тетю к тому, чтобы она сама, шаг за шагом, пришла к своей смерти. Вы знали, что она поступит именно так, как поступила: возьмет этот
Сначала он привел в Доусон, Суссекс. Теперь, когда я думаю об этой поездке, я вспоминаю три момента: мисс Фараон организовала ее. Она пригласила всех Разгадчиков. И она предложила нам разуться и прогуляться босиком. Если оглянуться назад, причина очевидна: она привезла с собой этот гипсовый слепок следа, чтобы приложить его к подошвам всех туфель. Полагаю, он лежал в корзине, вокруг которой она все время суетилась.
Портман щелкнул пальцами.
— Ну конечно! Когда все мы были на пляже, и Латимер уже вошел в воду, она попросила Мартина сбегать за чем-то... а потом сказала, что не надо. Такое вполне могло быть.
Фин кивнул.
— Пляж был слишком людным. Она хотела провести свое маленькое расследование тайком, пока ее жертва не избавилась от инкриминирующих туфель.
Но потом произошло еще одно убийство, и секретность стала невозможной. И вот что, Мартин, я считаю по-настоящему чудовищным. У вас были причины убить Стоукса и свою тетю, отвратительные, но все же причины. Но вы убили Дэнби хладнокровно, просто потому что — я даже не знаю, как это назвать — потому что хотели, чтобы все выглядело как система. Проткнули его так же, как проткнули желтую страницу — без чувств и сожаления.
Мартин расплакался.
— Хладнокровно? Ты, хладнокровный ублюдок, сидишь здесь и говоришь...
— Говорю правду! — Судорога гнева исказила мягкие черта лица Фина. — Вы можете плакать, но я хочу, чтобы ваши слезы были искренними.
Хайд понял, что самое время задать вопрос.
— О какой «системе» вы говорите, Фин? Мне не совсем понятно.
Фин глубоко вздохнул.
— Ну, мы все наблюдали, как цветовые ключи выстроились в систему — каждый ключ указывал на кого-то из Семерки Разгадчиков. Мартин увидел шанс использовать тот же принцип для убийств. Серия, понимаете? После А и В мы ждали С... и С стала мисс Фараон.
— Но он чертовски рисковал, не так ли?
— Больше, чем он думал. Он не мог знать, что Шейла и Миа всё слышали. Если бы дом был пуст, мы бы никогда не узнали, кто и когда убил Дэнби. Это была азартная игра, и он банально проиграл. Но не раньше убийства С.
— Он не мог убить Доротею в одиночку, — сказал Портман. — Никто не мог. А что насчет этого сообщника... этого «таинственного незнакомца», которого видели выходящим из дома?
— Да, сообщник, самый верный, самый преданный, исполненный глубочайшего доверия. Я имею в виду, конечно, мисс Доротею Фараон.
Фин вынул бумагу, которую он нашел в столе
— Когда мисс Фараон писала это, она думала, что разрабатывает стратегию собственных расследований. На самом деле, она разрабатывала план собственного убийства. Вначале обратите внимание на особые ссылки после каждого имени: пляж, встреча с кем-то в «я. р.», — теперь мы знаем, что это японский ресторан, — и, наконец, сауна. Обратите внимание на общее во всех этих пунктах. Все это места, где снимают обувь.
Я говорил вам, что она была одержима этим следом. Она любыми средствами хотела раздобыть обувь ее коллег Разгадчиков. Даже заголовок для своего плана придумала подходящий «поСЛЕДки», шутливо обыграв заметки по следу.
Сложнее всего, на первый взгляд, с «последком» Леонарда Латимера. Цитирую: «Идея «Эдома» (ПС 59 10), использовать записку для М., алисина дверь».
— Записку для М.? Это, должно быть, та самая задачка для Мартина, которую никто из нас не мог решить, — сказал Латимер. — Но остального я не понимаю.
— Поймете. Так или иначе, какой смысл в этой записке? Мисс Фараон могла позвонить Мартину или передать записку в другой раз. Зачем она просит Шейлу проделать такой длинный путь, чтобы отвезти ее?
— Ответ на самом деле прост. Шейла не столько везла записку, сколько пассажира.
— Что? — спросил Портман. — Как это понимать?
Фин повернулся к Шейле.
— Вспомните, когда вы в последний раз видели мисс Фараон, она вдруг попросила, чтобы вы сделали ей какао и оставили его у двери в спальню?
— Да, она готовилась лечь...
— По-видимому. Но мы говорим сейчас не о взбалмошной старушенции. Мы говорим о мастере головоломок, сыщике-любителе. У нее не было намерения отправляться в постель с выдуманной головной болью так же, как и пить какао. У нее было свидание с Джервейсом Хайдом в японском ресторане. Правильно, мистер Хайд?
— Да. Она предупредила, что может немного опоздать.
— Потому что хотела кое-куда заехать. Шейла в последний раз вы видели ее в ночной рубашке, но под рубашкой у нее были надеты брюки и крахмальная сорочка от ее старого костюма.
Хайд прыснул от смеха, но быстро подавил его.
— Да, это в ее духе. Пыталась шокировать меня, потому что утверждала, что я непрошибаемый. Но вы упомянули, что это был ее старый костюм? Со времен Разгадчиков?
— Она гордилась, — сказал Фин, — что все еще может пользоваться своим старым гардеробом. В общем, как только Шейла спустилась на кухню, мисс Фараон скинула ночную рубашку, надела пиджак и убрала свои женские волосы под единственную мужскую шляпу, которая у нее была. Это старая шляпа Мартина, которую он купил ей для работы в саду. Какого размера была эта шляпа, Мартин?