Невидимый враг
Шрифт:
И тут мою целомудренную простыночку хватают и бесцеремонно скидывают куда-то на пол.
— Чего ты…
— Тш-ш-ш!.. — в который раз останавливает меня кот.
А потом на обнажённый живот мне мягко ложится тёплая ладонь.
И следом осторожно тянется лохматая башка.
Ложится мне на живот ухом.
Я замираю и боюсь дышать.
— Господи, Зор, ты же не хочешь мне сказать…
Он приподнимает голову. В серебряном взгляде пляшут огни. И бешеная, дикая радость.
Все слова куда-то
Зор бережно ложится на мой живот снова, не забывая принимать вес на руки, чтобы не давить. Смещается ниже, сильно ниже пупка, в самый низ живота. Трётся щекой, мурлычет как большой кот.
Я запускаю руки ему в волосы и нежно глажу.
— Ив, у нас сын будет! — удивлённо говорит он.
И я почему-то верю.
А потом…
— Ну-ка сто-о-о-оп!.. — я отпихиваю от себя лохматую башку.
Он скатывается с меня и смотрит настороженно.
Сажусь рывком, слегка кружится голова от резкого движения. Подтягиваю колени к груди. И хмурюсь.
— Что такое? — напряжённо спрашивает Зор. — Что-то не так?
— Совершенно точно что-то не так! — заявляю я и прислушиваюсь к внутренним ощущениям.
У меня внутри как будто разрастается гигантский огненный шар.
Вспышки пламени, одна за другой. Лесным пожаром прокатываются по телу от его средоточия — до кончиков пальцев на руках и ногах.
— Ив, не молчи! Что происходит? — мой кот уже не скрывает своей тревоги.
— Ещё бы я понимала… — бормочу я. — Кажется… Я…
Голос изменяет мне. Горло перехватывает. И вместо слов с моих губ вдруг срывается протяжный рык.
Я закрываю рот ладонями. Испуганно смотрю на Зора.
Его взгляд становится жёстким.
— Ив, я, кажется, понял. Не хочу тебя пугать, но…
Резко убираю руки ото рта, когда ногти мои начинают расти, удлиняться, заостряться. В полном шоке смотрю на то, как по руке до самого плеча бежит серебристая дорожка пятен.
Зор бросается ко мне и хватает за плечи.
— Так! Смотри на меня. Родная, у тебя получится! Не бойся ничего. Страшно только в первый раз.
«Я тебя убью!» — хочу сказать ему, но снова получается только зарычать.
А зрение как-то неуловимо смазывается, плывёт… Цвета становятся чуть более блёклыми… и в то же время мелкие детали вижу предельно чётко. Каждую искру, пляшущую в беспокойном серебряном взгляде.
Беспокоится он теперь, надо же! Точно убью.
Нет, ну не мог в своих этих древних трактатах вычитать, что лишение девственности с оборотнем имеет и некоторые другие побочные эффекты?!
Зверю его, значит, одиноко стало?!
Решил, что надо срочно, чтоб было с кем по горам скакать?!
Ну я ему устр-р-р-рою… р-р-р-р-р…
Оказывается, злиться тоже приятно.
Отпускать эмоции
Вымещать на одном наглом коте накопившееся раздражение за то, что так долго врал, не говорил кто он, не хотел остаться со мной сразу же, как понял, что я его люблю… обманом утащил из Таарна… ладно, это неплохо получилось, но остальное!!
А ещё выяснилось, что когда ты почти равна по скорости, размеру и массе обернувшемуся барсом жениху, вымещать на нём раздражение как-то удобнее.
А уж свирепости сразу после первого оборота у тебя так и подавно поболее будет. Да и клыки, кажется, острее.
В общем, принялся он как миленький улепётывать от злой невесты по всей комнате. Руша и разбивая на мелкие осколки попутно всё, что под лапу подвернётся, и что заденет пышным хвостом. А с чем не успевал разделываться он, с удовольствием крушила я.
Потому что спальня у этого паршивца, как и кровать, и правда была огромная. Но для двух людей. На двух здоровенных кошек как-то рассчитана была не очень.
Так что мы разве что по потолку только друг за другом не гонялись. По стенам пару раз я уж точно сокращала углы.
И всё равно как-то так получилось, что он меня уложил на лопатки.
Даже в кошачьем виде умудрился придавить передними лапами к постели. Наполовину сломанной, правда, и с двумя треснувшими ножками жалобно уткнувшейся в пол. От рухнувшего балдахина совсем ничего не осталось, кроме обрывков. Люстра валялась возле кровати в груде хрустальных осколков, которые перемешивались с синеватыми узорчатыми черепками бывшей вазы. В луже воды плавали лепестки алых роз.
Я рыкнула возмущённо прямо в морду своему коту и попыталась задними когтистыми лапами его с себя сшибить.
Но он спрятал клыки… а потом протяжно лизнул меня через нос до самого уха.
Опять запрещённый приём.
Я разомлела и замурлыкала, щурясь.
Он снова принялся лизаться и урчать от удовольствия…
Я успокоилась окончательно. И…
Спустя несколько минут уже лежала совершенно голая в крепких объятьях такого же голого, и чуть более уставшего жениха. С удовлетворением обнаружила, что парочку отметин от зубов на плече всё-таки ему оставила. Правда, он выглядел подозрительно довольным.
— Ты у меня удивительная — я уже говорил? — мурлыкнул Зор. И вернулся к прерванному занятию. То бишь вылизыванию меня с ног до головы.
Но когда дошёл до живота, я кое-что вспомнила. И отпихнула его голову.
— Зор! Стой… я только что сообразила… но как же… малыш? Я же обернулась прямо с ним… твои трактаты что-нибудь говорили на этот счёт?
Внутри плескалась тревога.
Вдруг это повредило здоровью нашего сына?
Зор посмотрел на меня хитро.
— Не волнуйся, радость моя! Уверен, всё замечательно.