Невидимый
Шрифт:
Кнутас тяжело вздохнул:
— Будь любезен, извести меня, если снова соберешься разглашать конфиденциальные сведения. Только инфаркта мне еще не хватало.
— Разумеется, обещаю. Но и ты попробуй войти в мое положение.
— Я вынужден смириться, но не требуй от меня, чтобы я понял ваш журналистский ход мыслей, — буркнул Кнутас и положил трубку.
Было уже начало девятого, и только теперь Кнутас почувствовал, как устал. Он откинулся на спинку стула. Откуда все
Хотя он уже не раз за время следствия злился на этого репортера, у него все же сложилось впечатление, что Юхан Берг — человек серьезный. Не такой, как другие журналисты, которые и не слушают вовсе, а продолжают без конца задавать вопросы об одном и том же, хотя ты уже сказал им, что не можешь об этом говорить. Собственно, Юхан раздражал его не своим поведением, а своей осведомленностью. Кнутас нехотя осознал, что готов понять ход мыслей Юхана. Но как тому удалось так много выведать? Сам Кнутас прекрасно знал, как легко распространяются слухи. С этим нужно что-то делать. Может быть, переговоры прослушиваются? Нужно выяснить, что именно говорилось по рации. У полиции Готланда нет достаточного опыта общения со СМИ.
В дверь постучали. В кабинет заглянула Карин:
— Пришла Малин Бакман, одна из подруг Фриды Линд.
— Иду, — сказал Кнутас и поднялся.
Из трех подруг Фриды Малин Бакман была единственной, с кем он пока не встречался лично. Она жила на Чельварвеген, и с ней Витберг и Норби беседовали накануне вечером, хотя тогда еще никто не знал, что Фрида Линд убита. Теперь ситуация предстала совсем в ином свете, и Кнутас хотел лично побеседовать с подругами убитой. Кроме того, Малин Бакман и Фрида Линд работали в одном салоне красоты. Допросы других подруг, проведенные в первой половине дня, не дали ничего нового.
Карин Якобсон присутствовала на допросе. Они расположились в зале заседаний.
— Садитесь, — сказал Кнутас Малин.
Она присела на стул напротив.
— Извините, что я так поздно, — проговорила она. — Муж был в отъезде, а мне не с кем оставить детей. Он приехал только вечером.
Кнутас поднял руку, отмахиваясь от объяснений:
— Ничего страшного. Мы очень ценим, что вы нашли возможность прийти. Где вы познакомились с Фридой Линд?
— Мы работали вместе.
— Как давно вы были знакомы?
— С тех пор, как она пришла к нам работать. Думаю, около полугода. Да-да, она вышла на работу после Рождества. В начале января.
— Насколько хорошо вы ее знали?
— Довольно хорошо. Мы встречались каждый день в салоне, к тому же иногда ходили вместе в ресторан.
— Вы заметили в ней какие-нибудь перемены в
— Нет, она была такая же, как всегда. Веселая и энергичная.
— Она не рассказывала о том, что с ней произошло нечто необычное? О каком-нибудь клиенте, который странно себя вел?
— Нет, по-моему, нет.
— Вам не известно, угрожал ли ей кто-нибудь?
— Нет, наши клиенты, как правило, приятные. Почти всех мы хорошо знаем.
— Но ведь случается, что к вам заходят совершенно незнакомые люди? — спросила Карин.
— Да-да, у нас есть прием без предварительной записи. По субботам.
— Вам запомнились те клиенты, которые приходили в прошлую субботу?
— Нет, у меня был выходной.
— Кто работал в этот день?
— Фрида и хозяйка салона Бритт. По субботам мы всегда работаем по двое.
— До какого часа открыт ваш салон?
— До трех. В смысле — в субботу. Обычно мы заканчиваем в шесть. В воскресенье мы закрыты.
— Мне хотелось бы получить откровенный ответ на один вопрос. Вам известно, были ли у Фриды связи на стороне? Она встречалась с кем-нибудь?
— Нет, я уверена, что не встречалась. Иначе она точно рассказала бы мне. Думаю, так далеко она бы не зашла.
— Как держалась Фрида на работе?
— Она была прекрасный парикмахер. К тому же веселая и общительная. Клиенты ее обожали.
— Как вы думаете, кто-либо из клиентов мог воспринять ее поведение как поощрение?
— Даже не знаю. Конечно, она много болтала и смеялась. Это всегда можно истолковать неправильно.
— Опишите, пожалуйста, события того вечера, когда вы ходили в «Погребок монахов».
— Мы поужинали в ресторане. Потом сели в виниловом баре. Там было полно народу, мы отлично посидели. Фрида познакомилась с мужчиной, с которым довольно долго беседовала.
— Он представился вам, ее подругам?
— Нет, они все время просидели у стойки.
— Как он выглядел?
— Пепельные волосы, высокий, накачанный, щетина на подбородке, довольно темные глаза, как мне показалось.
— Как он был одет?
— На нем была рубашка поло и джинсы. Вещи очень качественные, он выглядел хорошо одетым, — добавила она неуверенно.
— Как долго они беседовали?
— Около часа. Потом Фрида вернулась к нам и сказала, что он уходит.
— Она что-нибудь рассказывала о нем?
— Он приехал из Стокгольма, собирался вместе с отцом покупать в Висбю ресторан. Им принадлежит несколько заведений в Стокгольме.
— Она сказала, как его зовут?
— Да, его звали Хенрик.
— А фамилию не назвала?
— Нет.
— Где он остановился на Готланде?
— Не знаю.
— Как долго собирался здесь пробыть?
— Тоже не знаю.
— Как вам показалось — он знал других людей в баре?