Невинная для палача
Шрифт:
Да?
– Пиздец, – выдыхает Мурад, оборачиваясь на Палача. – Я думал, что они не согласятся. Упустить тебя… За это погоны полетят на всех уровнях.
– За эту красавицу погоны полетят быстрее, – мужчина оборачивается ко мне. Тянет ко мне свою лапищу, касается моего лица. Заправляет прядь за ухо, пальцами проходит по шее. Не дышу. – Правда, Александра?
Дергаюсь, когда Хасанов двигается в мою сторону. Он такой крупный, занимает всё пространство. Телом, запахом, мощной энергетикой, от которой всё внутри вибрирует.
Смотрю
– Когда я спрашиваю, ты отвечаешь. Ещё не уяснила?
Чеканит, нажимая пальцами на шейный позвонок. Быстро киваю, слыша довольную усмешку. Пусть. Смеётся, издевается. Главное, чтобы это поскорее закончилось.
– Музло вруби, – приказывает. – А то тишина, как на похоронах.
– Нужно обсудить дела, Палач. Уехать из колонии не равно сбежать. Надо ещё раз проверить, что всё по плану. И никакая крыса не ливнула к ментам.
– Потом.
Одного слова хватает, чтобы Мурад замолчал и отвернулся. Тон Валида спокойный, почти дружелюбный. Но при этом там сквозит такая сталь, что прошибает любого. Не спорить и не отказывать.
Папа учил, как вести себя с похитителями. Но никогда не рассказывал, что нужно делать, когда сбежавший зэк будет пальцами выстукивать ритм песни на моем колене.
Валид сидит слишком близко ко мне, наши бедра соприкасаются. Жарит как в печке, хотя в салоне работает кондиционер. А мужчина ещё и окно открывает.
Крутит в пальцах телефон, выданный начальником. Невольно взгляд прилипает к его ладони, исчерканной чернилами. Длинные линии сливаются в непонятный узор, уходят под рукав робы. Валид делает резкий взмах, а после телефон отправляется в окно.
– Зачем вы это сделали? – слова вырываются быстрее, чем я успеваю их обдумать. – Вы ведь должны были связаться с полицейскими!
– Чтобы меня мусора пасли по геолокации? Не, солнышко, такого не будет.
– Но…
Замолкаю, неозвученный вопрос повисает в воздухе. Поворачиваюсь к мужчине, в его темной бездне глаз – довольные огоньки пляшут. Мы оба понимаем происходящее.
Без этого телефона – никто никогда не узнает, где я и что со мной случилось.
Валид улыбается, мне плакать хочется.
Кожу лица неприятно стягивает, понимаю, что это из-за слёз и потекшей косметики. Выгляжу, наверное, ужасно. В наручниках неудобно двигаться, но я стараюсь вытереть лицо.
Я и так показала Валиду всю свою слабость. Больше не подарю ему такого удовольствия. Вжимаюсь в дверцу, хоть как-то увеличивая расстояние между нами.
Но мужчина лишь двигается вслед за мной, зажимая всё сильнее. Смотрит в экран своего телефона, не обращая на меня никакого внимания. Только ладонь на моем бедре напоминает, что Валид не забыл о моем существовании.
– Менты пасут, – Мурад отчитывается, а я глушу в себе надежду. Пора осознать, что быстро меня не
– Успеваем? – безэмоционально поинтересовался мужчина, все ещё не отрываясь от телефона. – Ускоряйтесь давайте.
– Успеваем. До точки две минуты, потом меняем транспорт, проскочим. Если осечек не будет.
Я чувствую две пары глаз, направленных в мою сторону. Сжимаюсь, мечтая стать невидимой. Не собираюсь я ничего делать. Прокручиваю слова папы в голове.
Не злить. Не провоцировать. Не сопротивляться.
Боже, папа меня точно убьет! Сначала спасёт, пожалеет, а после прибьет. И странно боятся отца больше, чем преступника под боком. Но Валид это временное неудобство, а папа будет вспоминать всю жизнь.
Я только недавно доказала, что уже взрослая, совершеннолетняя, мне не нужны няньки в виде охраны, которые преследовали на каждом шагу.
Нужно было слушать подругу, отказаться! Ну почему я поехала в эту тюрьму? Лучше лишиться работы, чем жизни. Как же всё отвратительно, не вовремя совпало…
Машина резко тормозит, упираюсь в подголовник впереди. То, как действуют мужчины, дает понять, что побег не спонтанный. Всё готовилось давно, отработано.
Все выбираются на улицу без лишних слов. Валид не церемонится. Охватывает пальцами цепочку наручников, тянет за собой. Едва поспеваю за его широким шагом.
Мы где-то посреди леса. Тонкие веточки неприятно впиваются в ноги через тонкий капрон чулок. Пробираемся через густые деревья, никто не оглядывается, не ищет дороги. Работа настолько слаженная, что я не удивлюсь, если где-то уже тут выкопана могила.
Для меня.
– Не трусись, детка, – Хасанов усмехается, отпуская меня. Теперь его рука по-свойски обнимает меня за плечо, направляя. – С кем бы ещё такие приключения получила? Будет тебе путешествие высшего класса. Премиум, мля, отпуск.
В гробу я такой отпуск видала – этот ответ проглатываю.
Вскоре мы оказываемся возле другой проселочной дороги. Там уже стоят несколько стареньких машин. Я ожидала… Точно не этого. Не представляю, как широкоплечий Валид собирается устраиваться на узких сидениях. Вокруг много новых людей, несколько мужчин сидят на прицепе.
– Какие люди, – один из них спрыгивает, приближаясь. – Думал, тебя грохнут ещё в камере. Жаль. Ставку проиграл.
– Грохнут ещё можно. Тебя, – скалится, но при этом пожимает руку. – Что с колёсами?
– Всё на низком старте. Арсенал тоже есть, между людьми распределил. Но выбери, что себе хочешь. Твои вкусы просечь не получается. Слишком часто меняются.
– Люблю новое пробовать.
Они разговаривают, никуда не спешат. Валид двигается к одной из машин, открывает багажник. Содержимого я не вижу, но и не нужно. Мужчина поочередно достает оружие, рассматривает его.