Невинность и порок
Шрифт:
Пока она это рассказывала, лорд Хоудридж распутал узлы на ее путах. Обнаружились багровые рубцы на коже, оставленные веревками.
Девушка попыталась подняться, но голова ее закружилась. Она была слишком слаба и упала бы, если б Тивертон не поддержал ее.
— Тебе надо взбодриться. Я сейчас принесу бренди.
— Я принесу… — вызвался лорд Хоудридж.
Как только лорд Хоудридж вышел, Квентин отнес Селину на софу, положил под голову шелковую подушку.
—
— Это мне ясно, — мрачно сказал Тивертон. — А в отношении тебя… они не позволили себе?..
— Нет… они только связали меня… но мне было так страшно…
— Я понимаю.
Лорд Хоудридж вернулся в салон со стаканом бренди.
Квентин взял у него стакан и поднес к губам Селины.
— Выпей, тебе это сейчас необходимо, — приказал он.
Она сделала, как он велел, и почувствовала, что огненная жидкость обожгла ей горло.
— Не надо больше… — взмолилась она.
— Еще один глоток, — настаивал Тивертон, — ты бледна, как смерть. Тебе лучше пойти и прилечь.
Селина послушно выпила еще бренди.
— Я думаю, ты прав… Все было так ужасно!
— Представляю! — сказал лорд Хоудридж. — Можно только восторгаться вашим мужеством, мисс Селина.
Девушка попыталась встать, но покачнулась.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — осведомился Тивертон. — Может быть, я отнесу тебя в спальню?
— Нет, я сама…
Он довел ее до лестницы и, когда она положила свою маленькую ручку на перила, ободряюще улыбнулся:
— Отдохни как следует, дорогая. Все ужасное уже позади.
Она никак не откликнулась, и Квентин Тивертон вернулся в салон и закрыл за собой дверь.
Постояв немного, Селина направилась не наверх, в свою комнату, а на кухню. «Скоро наступит время ленча, — подумала она, — и я должна что-нибудь приготовить».
Через несколько минут в кухне появился Джим, нагруженный множеством свертков.
— Кто-то сломал замок у черного хода, мисс Селина! — воскликнул он.
— Я знаю, — откликнулась она. — Нас ограбили, Джим. Утащили все до последнего пенни!
Джим уставился на нее в изумлении. Он поспешно избавился от покупок и с тяжелым вздохом произнес:
— Всегда одно и то же — легко приходит, легко уходит! Хорошо еще, что хозяин что-то захватил с собой!
— А ты уплатил по счетам?
— И это слава богу! — кивнул Джим. — Но теперь мы снова там, где были вчера.
— И это весьма печально. — Селина с трудом сдержалась, чтобы не расплакаться.
Чуть позже она услышала, как Квентин прощается с лордом Хоудриджем.
Экипаж отъехал, и теперь Селина подумала,
— Я здесь, если я тебе нужна, — подала она голос.
Квентин вошел в кухню:
— Я велел тебе лежать.
— Мне уже лучше, — возразила Селина. — Что бы там ни случилось, мы должны кушать. Ленч скоро будет подан. Ты проголодался?
— Честно говоря, я слишком расстроен, чтобы думать о еде, — ответил Тивертон, — но обрадуюсь всему, что приготовлено твоими руками.
— Мне приятно это слышать, — улыбнулась Селина.
— Теперь расскажи мне подробно, как все это произошло, — попросил он и сел напротив Селины, чтобы видеть выражение ее лица.
— Мне было так страшно… Все произошло так неожиданно… — При воспоминании о недавних событиях она вздрогнула. — Они двигались совершенно бесшумно. Только один раз кто-то из них обратился к другому по имени, назвав его Карлом. Этот Карл и справился с замком секретера.
— В ловкости барону не откажешь! — заметил Тивертон.
— Я тоже так считаю, — согласилась Селина. — А мы были слишком самонадеянны, думая, что одолели его. Тебе следовало бы держать все деньги при себе.
После паузы она решилась спросить:
— Сколько ты взял утром с собой?
— На наши деньги около ста фунтов, — ответил он.
У Селины вырвался вздох облегчения:
— Значит, мы сможем продержаться некоторое время.
— Только не в Баден-Бадене. И не говори «мы», Селина! Все улажено, прими мои поздравления. Завтра утром ты выйдешь замуж за лорда Хоудриджа.
Она обратилась в камень: ни слова, ни рыдания — ничего не могло сорваться с ее уст.
— Я выложил Хоудриджу всю правду о своем положении, — произнес Квентин ровным голосом, без всяких эмоций, — и так случилось, что он выразил желание жениться на тебе и увезти из Баден-Бадена.
Легкая усмешка скривила его губы.
— Его светлость не одобряет тех, с кем я вожу знакомство, и беспокоится за тебя.
— Но наверняка… он задержится из-за скачек, — выразила слабую надежду Селина, словно утопающий, хватающийся за соломинку.
— К удивлению, ты оказалась для него важней лошадей. Он согласился заключить брак в мэрии в полдень, а затем вы сядете в поезд, следующий в Гаагу.
— Кажется, вы все обсудили между собой, хотя дело касается и меня. Имею ли я право высказать свое мнение?
— Нет! — ответил Тивертон. — Хоудридж принял решение, и я не намерен его разубеждать.
— Но я совсем… не знаю его. Как я могу выйти замуж за человека, почти мне незнакомого? И он… тоже меня совсем не знает…