Невольница любви (Том 2)

Смолл Бертрис

– Я еще не видел тебя столь довольным и в таком превосходном настроении, поддел капитан Кейнана как-то утром, когда друзья наслаждались турецким кофе и кальяном.
– Вот уж не предполагал, что несгибаемый Кейнан-реис падет жертвой любовных чар!

– Всякого человека рано или поздно ждет та же участь, - засмеялся дей. Даже просоленных морских волков. Когда-нибудь и ты найдешь свою суженую, старый приятель.

– Да, ты прав, была такая женщина, которую я любил, - последовало поразительное признание, - но все в прошлом. Кроме того, в моем положении жена - ненужная роскошь. Во времена султана Селяма ,н его жена Сулеймана: янычарам

не позволялось жениться. Думаю, так даже лучше. Осторожность - плохое качество для воина. Побеждают те, кто не страшится безоглядно броситься в битву. Женатый мужчина слишком боится за судьбу семьи.

– Но разве ты не хочешь сыновей?

– Думаю, у меня их немало, хотя и разбросаны они по всему побережью, пошутил Арудж-ага. В комнате появился старший евнух.

– Посланец из Стамбула просит разрешения предстать перед тобой, повелитель, - объявил он.

– Он не может подождать, Баба Гассан? Завтра я принимаю просителей, заупрямился дей.

– Боюсь, нет, - развел руками евнух.

– Я оставляю тебя, друг мой, - вмешался Арудж-ага.

– Нет! Ты капитан янычар и должен знать все, что касается государственных дел. Я доверяю тебе, как немногим. Позови гонца, Баба Гассан. Я приму его сейчас.

Евнух бесстрастно кивнул и, поклонившись, удалился, чтобы немедленно вернуться в сопровождении высокого, очевидно, закаленного в сражениях человека с пышными усами - непременной принадлежностью янычар. Незнакомец почтительно склонился перед деем.

– Говори, - коротко приказал тот.

– Повелитель, у тебя гость. То, что я должен открыть, предназначено только для твоих ушей, - запротестовал посетитель.

– Это Арудж-ага, капитан янычар. У меня нет от него секретов.

– Значит, ты сторонник янычар, повелитель?

– Я поддерживаю тех, кто желает благоденствия нашему господину султану Мураду, да живет он тысячу лет, и верно служит ему, - последовал осмотрительный ответ.

– Я привез тебе привет и поклон от всех обитателей янычарских казарм. Имя мое - Гуссейн-ага. Дело, по которому я приехал, крайне важное и деликатное. Могу я положиться на твое слово не передавать никому то, что будет сейчас сказано?

Кейнан-реис кивнул.

– Слушаю тебя.

– Повелитель, султан наш молод. Совсем еще мальчик, который не сможет принимать самостоятельные решения еще несколько лет. Все в руках женщины, валиде. Такое положение немыслимо, и Аллах этого не допустит. Власть и дворец султана должны быть очищены от нечистого женского влияния.

– И каким образом вы намереваетесь этого достичь?
– сухо осведомился дей.
– Убить валиде и править самим от имени султана?

– Все куда сложнее, повелитель. Султан Мурад слишком любит мать и ни за что не разлучится с ней. Пожалуй, лучше будет убрать их обоих.

Дей задумчиво погладил бороду.

– А кого вы поставите на трон Оттоманов, Гуссейн-ага? Одного из невежественных слабовольных престарелых родичей султана, всю жизнь проведших в темнице? Султан по крайней мере неглуп и не избалован. Кого вы изберете ему в замену?

– У него есть два младших брата, - немедленно последовал ответ.

– Да, и придется заодно прикончить одного, чтобы у второго не было соперников и не разгорелся очередной мятеж, - деловито заметил дей.
– Пожалуй, стоит избавиться от старшего и посадить на трон невинное дитя, тем самым обеспечив янычарам долгое правление, не так ли?

– Это решать не

мне, а всему войску, - сухо пробормотал Гуссейн-ага.

– В таком случае почему ты явился ко мне? Я - дей самого малого из аравийских государств. У меня - нет могущества и власти, кроме тех, что даны мне султаном, да и те не простираются дальше границ Эль-Синута. Что тебе нужно от меня, Гуссейн-ага?

– Твое согласие и поддержка. Поклянись нам в верности. Мы дадим Эль-Синуту независимость, навечно освободим от податей. Разве ТNo не хотел бы, чтобы твой сын унаследовал трон?

– У меня нет сына, - спокойно ответил дей.

– Но ты молод, и все еще впереди. Когда Эль-Синут станет твоим, ты больше не будешь давать гаремным невольницам снадобье, препятствующее зачатию. Большая семья, свое государство, богатство и покой - что еще нужно человеку? соблазнял Гуссейн-ага, улыбаясь и чем-то напомнив Кейнану хорька, который у него был в детстве.

– Ты уже говорил с правителями других областей?
– поинтересовался Кейнан.

– Ты первый, повелитель.

Дей снова провел по элегантно подстриженной бородке, словно размышляя над предложением Гуссейна-аги.

– Как слабейший, я могу потерять больше всех, - заговорил он наконец. Что, если я примкну к вам, а остальные откажутся? И Алжир, и Тунис много лет пытались захватить Эль-Синут. Я только что женился и не хочу, чтобы моя жена овдовела и попала в чужой гарем лишь потому, что ее муж не выказал должной осмотрительности. Нет! Сначала я узнаю, что решат соседи. Если заговор провалится, меня казнят в назидание всем деям. Я обязан защитить свой народа Пойми правильно: мне все равно, кто правит империей, пока мне дают возможность спокойно выполнять свой долг и заботиться о благе Эль-Синута. Я не отказываю тебе - просто хочу быть уверен, что мои куда более сильные и богатые собратья на вашей стороне. Принеси мне их согласие, и я дам тебе ответ, Гусеейн-ага, Мыши подобает остерегаться кота, не так ли?
– дружески улыбнулся Кейнан-реис.

– Я ценю твои откровенность и чистосердечие, повелитель, - вкрадчиво ответствовал янычар.
– Завтра же отправлюсь в Алжир, Тунис и Марокко.

– А сегодня, - гостеприимно пригласил дей, - будь моим гостем.
– Он хлопнул в ладоши и приказал возникшему на пороге Бабе Гассану:

– Пусть Абу зарежет ягненка и приготовит ужин для нашего благородного гостя. Ты, Гуссейн-ага, конечно, проведешь ночь в янычарских казармах, что находятся в стенах нашего дворца?

Гуссейн молча поклонился.

– Арудж-ага, друг мой, проводи посланника в баню и позаботься о том, чтобы он ни в чем не испытывал недостатка, - распорядился Кейнан-раис и обратился к Гуссейну:

– Баба Гассан снабдит тебя новым платьем, и присмотрит, чтобы старое почистили и вытряхнули, ибо впереди у тебя долгий путь.

Гуссейн снова отвесил поклон.

– Ты щедрый хозяин, господин. Я век буду помнить твое великодушие.

Янычары вместе с евнухом вышли из покоев, а Кейнан долго перебирал в памяти только что состоявшийся разговор. Два дня назад Баба Гассан, встревоженный полученными вестями, предупредил его о возможном прибытии шпиона янычар. Мудрый евнух давно обзавелся сетью осведомителей, простиравшейся от Эль-Синута до Стамбула и от Алжира до Дамаска. И всегда узнавал важные новости заранее. Баба Гассан был поистине полезным человеком и заслуживал высокого положения, но Кейнан от души радовался, что евнух принадлежит ему.