Невостребованная любовь. Детство
Шрифт:
– Опять уехала, я водиться с ними не буду.
С кем «с ними» было понятно, отец сказал:
– Мама болеет. Если ты не будешь слушаться, если ты сейчас же не уснёшь, мама домой не приедет.
Девочка надула губы и исчезла под одеялом, буквально через пять минут она крепко заснула.
К утру акушерка привела в чувства роженицу и объявила, что ребёнок – мальчик, родился мёртвым.
На работе Надя подружилась со Светой, молодой красивой женщиной. Они делились меж собой всем сокровенным, помогали одна другой, когда было необходимо, менялись сменами. Все работали в две смены. Первая смена начиналась с пяти утра, заканчивалась в три дня с перерывом на обед. Вторая – с трёх
Однажды Николай задержался на работе, вернулся поздно и весь в крови. Жена взглянула на его раны и не на шутку испугалась за мужа: он весь был изодран зубами собаки, но явно ещё и побит. Надя, как могла, стала перевязывать мужа, Николай рассказал, что с ним случилось: шёл он, как обычно, с работы. Зимой в шестом часу уже темно. Увидел он, как двое мужиков девушку насильно затаскивают в ограду частного дома:
– Вспомнил я Светку, ну, и вступился за бедную. Наподдавал хорошо этим уродам, остались все лежать на снегу. Девушка убежала, ну, и я пошёл. Метров сто уже отошёл от их дома, они, видно, очухались и отпустили цепного пса. Я не ожидал, пёс молча набросился сзади, сразу сбил меня с ног. Тут ещё и они подбежали. Дальше уж и не помню ничего. Очнулся на рельсах внизу. Тут, на моё счастье, поезда ночью редко ходят…
На этот раз Надежда побежала вызывать скорую…
Николай выжил и снова стал ходить на работу.
Один раз, когда родители были на работе, дети увидели, что дома у входной двери стоит незнакомый мужчина. Дети знали, что когда мама с папой уходят оба на работу, их снаружи закрывают на замок. Они не слышали, как дядя открывал замок, как открывал двери и как он зашёл в дом. Мужчина прошёл и сел на табуретку, стал подзывать к себе детей:
– Идите ко мне. Не бойтесь, я не кусаюсь. Идите ко мне, конфетку дам.
Дети смотрели на мужика и не двигались с места, что-то пугающее было в этом большом чужаке.
– Вашего папу Коля зовут, правильно? Я его друг. Пришёл проведать друга Николая. Ну, что вы? Идите сюда.
Неизвестно, чем бы закончилось это история, не приди с работы отец. Как только Николай перешагнул порог, спросил:
– Как ты сюда попал?
– Я пришёл к другу Николаю, у меня разговор к нему.
– Нет у меня таких друзей!
Николай схватил мужика, чтобы выкинуть его из дома, но у мужика были другие намерения. Мужики сцепились в драке. Николай сорвал с мужика фуфайку, но под этой фуфайкой на мужике была одета ещё одна фуфайка. Силы дерущихся были равны, оба умели хорошо драться, но Николай превосходил незваного гостя в ловкости. Вытолкал его из дома и продолжил борьбу с ним на улице…
Вечером, уложив детей спать, Николай с женой допоздна засиделись за круглым столом, который на ночь сдвигали к стене, освобождали место на полу для сна старших детей.
– Уезжать надо и срочно. Не за себя боюсь. За детей боюсь и за тебя боюсь. Серьёзные у них намерения. Дом ведь на замок был закрыт. Открыл спокойно. А две фуфайки он не зря надел, – щёб ножом его нельзя было поранить. Я свидетель
– Может, заявить в милицию? – предложила Надежда.
– Врачи заявили, когда я такой «красивый» к ним в травм пункт попал. Щё толку? Пока парочку вылавливают, остальные нас не только поджарить, но и съесть успеют. Завтра же подавай заявление. Детей оставлять одних более нельзя, работай только в дневную смену, когда я на работе, будь с детьми. Я буду отпрашиваться приходить пораньше. Как-нибудь две недели отработки протянем.
Деревенька моя
Вновь Надя с мужем вернулись в свою избушку в Н.П. Вновь управляющий отделением совхоза Андрей принял их в очередной раз в совхоз, желая им помочь, как бы выполняя долг перед ними за грех брата жены, отца Нади.
Наташе не понравилось новое жилище. Когда родители собирались уходить на работу, она отказывалась оставаться дома с сестрой и братом. Отец ушёл, следом за ним собиралась идти мать.
– Я пойду с тобой! – сказала Наташа.
– Нет, ты останешься дома! – строго сказала мать.
– Не останусь, здесь темно и мало места. Я хочу к себе домой.
– Теперь здесь наш дом.
– Это плохой дом, он мне не нравится! – капризничала дочка.
– Ничего, привыкнешь. Смотри за братом и сестрой, – велела мать и собралась выходить из избы.
– Не буду я за ними смотреть! – заорала девочка.
– Куда денешься? Приду, посмотрю, как ты с ними водилась.
– Я всё равно убегу, – настаивала на своём дочь.
– Жопу-то оставишь, – мать начинала сердиться.
– Ты меня здесь не удержишь. Вот увидишь!
– Я дом закрою на замок. Перестань капризничать, ты уже большая. Ты же знаешь, что дети с родителями на работу не ходят.
– Я всё равно убегу! – крикнула девочка и замахнулась на мать кулаком, мать перехватила кулак непослушной дочери, шлёпнула её под зад:
– Смотри у меня, до вредничаешь!
Матери надоело уговаривать дочь, она вышла из избы и закрыла дом на замок. Не успела она перейти дорогу, как услышала бой стекла, оглянулась: Наташа изнутри поленом хлестала по стёклам окна. Пока мать добежала обратно до дома, девочка уже вылезла из разбитого окна и убегала прочь. Глядя убегающей дочке вслед, Надя вспомнила себя вот такой же маленькой: как, несмотря на запрет матери, бежала за ней на совхозное собрание, как мать хватала её за ручонку и возвращала домой, а она орала на всю округу – снова и снова бежала вслед за матерью… Мать не стала догонять Наташу, был месяц март, надо было скорей закрыть чем-нибудь разбитые окна, ведь внутри были маленькие дети. Вечером отец, чертыхаясь, стеклил окна. Проказница сидела на печи, растирая ладошками синяки на ягодицах от отцовской пятерни.
Наташа быстро нашла подруг и друзей в деревне и целыми днями где-то пропадала. Хитрая девочка сразу сообразила, когда надо уходить из дома и когда возвращаться, чтобы родители не ругались. Как родители за дверь, так и Наташа спустя пять минут – за дверь:
– Смотри за братом, что с ним случится, пришибу! – Наташа замахнулась клюкой на сестру. – Чё? Ссышь, когда страшно? – засмеялась она.
Таня любила маленького братика, возилась и играла с ним целыми днями. С кем же ей ещё было играть, за ворота её не выпускали. Не выпускали и Наташу, да только той было наплевать на запрет, она сама себе была указ, главное, вовремя заметить, когда мама с папой домой идут и раньше их домой забежать, как будто и не ходила никуда. Бывало Наташа задерживалась, возвращалась после того, как мать или отец были уже дома, не краснея, не бледнея она говорила: