Невозможно устоять
Шрифт:
— Тебя били ножами или просто приняли за кусок мяса? —искренне изумилась я, укладывая его животом на диван и тщательнее рассматривая спину.
Здесь синяков порядком больше, чем на передней части торса, да и не только их: под лопаткой образовалась гематома, что очень меня напрягало, были также резанные раны, поэтому я и спросила про нож. Быть может, его били настолько сильно, что кожа просто треснула. Как бы то ни было, результат всё равно вышел отвратительный - тот, кто сделал это, постарался на славу.
— Ты понимаешь, что в таком состоянии идут в больницу, а чаще всего сразу в полицию? — я провела смоченной тряпкой по спине, смывая кровь и гной, который уже успел накопиться из-за
— Это обычная уличная стычка. Забрел не в тот район и вёл себя не так, как нравится им, — он говорил тихо, сопровождая всё хрипом. Его голос немного сорвался, когда я прошлась по самой открытой ране, но Тэхён не закричал, хотя я понимала, как это, должно быть, больно.
— Дело твоё. Перед отцом будешь сам отчитываться.
— Не впервой, — он хмыкнул и, быть может, улыбнулся, но мне не было этого видно. — Эй, Лин.
Он отозвался спустя какое-то время, пока я продолжала обрабатывать его спину - уже лекарствами.
— М-м, что?
— Почему ты не сказала мне тогда, что едешь навещать больную девочку?
Я на секунду замерла, немного удивлённая таким вопросом, и, обдумывая его, продолжила своё занятие.
— Я навещаю её не потому, что она больна, а потому что она родной для меня человек, — стоит ли мне спросить, откуда у него такая информация?
— Вот, значит, как, — задумчиво произнёс Тэхён. — Выходит, ты не настолько асоциальная, как я предполагал вначале.
В этот раз была моя очередь хмыкать.
Тэхён глубоко вздохнул, словно готовясь к чему-то, а позже начал тихо говорить:
— Мама часто говорила мне: «Опустевшую чашу всегда можно наполнить снова, но для начала стоит убедиться, что в ней нет пробоин, ведь тогда вода выльется и станет бесполезной». Будучи ребёнком, я всегда внимательно слушал её, чтобы она была довольна — маме нравилось говорить со мной о разных серьёзных вещах, а ещё больше её подкупала моя заинтересованность. Мне каждый раз хотелось наплевать на все моральные темы, убежать на улицу к тебе и друзьям, чтобы забыться и не забивать мозг лишним — кажется, что проблемы никакой в этом нет, мол, беги и играй, тебе всего восемь, стоит ли слушать эти бредни о жизни, — он и до этого много всего рассказывал мне о своей жизни и вспоминал прошлое, но никогда не поднимал такую важную тему, как его мама, поэтому этот монолог ввёл меня в некий ступор. — Разумеется, оно того стоило, потому что эти бредни рассказывала мама. Сейчас я бы отдал всё, вот абсолютно всё, что у меня есть, чтобы снова услышать её голос: мелодичный, нежный, такой родной. Половину сказанного я не понимал, и значение этой фразы тоже. Другую половину пытался запоминать, чтобы затем проанализировать (потом, когда вдоволь наиграюсь и повеселюсь с друзьями), а вскоре это просто терялось глубоко в моем сознании. Энергично кивая головой и делая серьезное лицо, я постоянно повторял: «Я так и думал, мама, тебе не удалось меня удивить». Сейчас всё это вспоминается, а на лице лишь улыбка. Конечно, она понимала, что я хочу казаться лучше в её глазах, и, на моё удивление, её это только умиляло, а не отталкивало. Всегда слышал из её уст, что самый лучший сын, таких не сыскать нигде на свете. Говорила, что небеса даровали меня ей, чтобы, воспитывая меня, она загладила все свои грехи. Кажется, она ошибалась, ведь слишком уж быстро эти самые небеса забрали у меня её. В пекло её Бога. Она обещала быть рядом, а в итоге я должен справляться со всем один.
Он резко замолчал, а я боялась даже вздохнуть, потому что мне казалось, что этим я смогу что-то испортить. Парень перевёл дыхание и продолжил:
— Когда мы встретились, и ты не очень-то радушно меня
Не переставая накладывать мазь на раны, я внимательно его слушала и молчала, хотя нервы уже зашкаливали, а кровь начала бурлить сильнее.
— Я не уехал со спокойной душой, мне пришлось, и ты это знаешь. Сделал это, не попрощавшись, потому что думал, что так будет лучше для тебя - оправдываться не буду. Этот вопрос исчерпан, думаю. Что-то хочешь сказать по этому поводу?
— Продолжай.
— Я думал о тебе эти девять лет, но это не мешало мне жить жизнью обычного подростка. Да и тебе тоже следовало бы, — его замечание не понравилось мне, и я немного сильнее надавила на рану, получая от него тихий вскрик.
— Я просто хотел увидеть тебя снова, хотя бы раз, и когда отец сказал, что мы не едем в гости, а переезжаем насовсем - счастливее человека, чем я, на тот момент невозможно было бы найти.
Все три вопроса, которые я ему задала. Он ответил на каждый. С лёгкостью, о которой я и не подозревала. Не таких простых ответов я ожидала, и сейчас я не знала, что и сказать, потому что оспорить почти нечего. Да, безусловно, не всё так гладко, и сказать честно, я не совсем удовлетворена. Однако сейчас в голове крутится его фраза: «Думал, что так будет лучше для тебя - оправдываться не буду». Нет смысла продолжать этот разговор, потому что я упёртая, а он не меньше - случится просто очередная бессмысленная речевая «драка».
Я молча встала и оставила его в гостиной, возвращаясь спустя пять-семь минут с чистой футболкой и встречая его удивленный взгляд, который позже сменился на удовлетворённый, а с лица спало напряжение.
— Думал, что ты не вернёшься.
— Куда бы я делась? Это мой дом вообще-то. Поднимайся, — скомандовала я, присаживаясь на диван в том месте, где пару секунд назад лежала его голова. — А теперь подними руки, чтобы я тебя перевязала.
Надеюсь, что я обработала всё более-менее сносно, мне приходилось часто проделывать это с Хуан, которая то и дело сбивала себе в кровь коленки и локти - только тут ситуация была куда серьезнее, и я переживала, что моих навыков было недостаточно.
— Ты выглядишь очень мило, когда сосредоточена, — глупо хихикнул Тэ, всматриваясь в моё лицо.
Я закатила глаза и продолжила обматывать его бинтом так туго, насколько мне позволяла усталость. Закончив, я протянула ему футболку, и он быстро накинул её.
— Я благодарен тебе. Правда, — он расплылся в фирменной улыбке, показывая все свои тридцать два, да так сильно, что его глаза стали просто полосками на лице, а на щеках появились две милые складки — в таких вот случаях он очень сильно напоминал мне котёнка.
Я кивнула и, набрав в легкие воздуха, начала говорить:
— Я услышала не совсем то, что хотела, — он в миг стал серьезным. — Однако, должно быть, ничего другого я от тебя не дождусь, поэтому предлагаю компромисс, если это можно так назвать.
— Компромисс? Какой же? — он немного приоткрыл рот и завис - кажется, это его плохая привычка, не первый раз замечаю.
— Да, я предлагаю всё забыть и начать сначала.
— Забыть, — изумился он, не менее удивленно продолжая: — это ты предлагаешь?