Невозможное завтра
Шрифт:
– Мы замечательно проведем время, – заявляет Рид. Я нацеливаю молоток. С удовлетворяющим меня стуком я бью прямо по гвоздю, с одного удара загоняя его глубоко в стену. Опускаюсь на колени к коробке с гвоздями и беру еще один, засовываю его в карман комбинезона, прежде чем повернуться лицом к лицу с Ридом.
– Так что же ты здесь делаешь? – спрашиваю я.
Он оценивающе глядит на меня.
– Думаешь, можешь заставить меня так легко раскрыть карты? Хорошая попытка, Кайли.
– Собираешься удивить нас? – Ной ухмыляется
Рид мягко посмеивается.
– Если я отвечу, это уже не будет сюрпризом, правда ведь? – Его лицо становится серьезным. – Не терпится узнать вас всех получше.
Не терпится узнать, кто из вас Серафина, имеет он в виду. А потом наказать ее.Я отворачиваюсь к фреске, оттягиваю холст вниз на несколько футов, готовясь забить следующий гвоздь.
– Вы двое не возражаете, если я на минутку украду Эхо? Нужно покрыть звезды блеском, для чего требуется ее художественная натура, – говорит Рид.
– Вперед, – вяло отвечаю ему. Я чувствую, как Рид и Эхо отходят, оставляя меня наедине с Ноем, но заставляю себя сфокусироваться на задаче, держа гвоздь между губами, пока я натягиваю полотно. Пожалуйста,молю я телефон в своем кармане, звони. Позвони мне, Люсия.
Я чувствую взгляд Ноя на спине. Мне хочется, чтобы он завтра не пришел, чтобы остался дома, в безопасности. Даже оскорбления отца предпочтительнее того, что запланировал Кир.
– Ной? – окликаю я.
– Что? – плоско отвечает он.
– Возможно, тебе не следует приходить завтра.
Он всасывает воздух.
– Серьезно? Ты настолько ненавидишь меня, что даже не можешь находиться рядом одну ночь?
Идя против всех своих лучших побуждений, я запихиваю молоток в петлю на поясе рабочих брюк и оборачиваюсь. Рукава его толстовки закатаны до локтей, показывая предплечья с хорошо развитой мускулатурой и руки с длинными пальцами. Один из софитов направлен ему на лицо, освещая боль в его голубых глазах. Они напоминают мне о горном озере высоко в горах Сьерра 32, коварных и глубоких.
– Думаю, нам нужно некоторое пространство. Немного времени подальше друг от друга, – я говорю спокойно.
Он скрещивает руки на груди.
– Разве мы не можем быть даже друзьями? Как были до... этого? До твоей аварии. Нам было так весело вместе.
– Все меняется, – холодно говорю я. – И я бы предпочла, чтобы ты держался от меня подальше.
В его глазах вспыхивает боль. Не знаю, кого мои слова ранят больше – его или меня.
Я смотрю за него, на цветочный антикварный ковер бального зала, на хрустальные капли люстр, на белые колонны, обрамляющие танцпол. Уголком глаза замечаю, как приближается девушка, вижу блестящие каштановые волосы и обтягивающую кофточку. Николь.
– Если ты действительно так думаешь, может, я и останусь, завтра дома, – с сожалением
– Вы о чем? – кричит Николь, возникая сбоку. – Ты должен пойти. Я собиралась позвать тебя на прогулку. Ты бы не подвел меня, так ведь? – Она дуется, выпячивая глянцевую нижнюю губу, с надеждой смотря ему в глаза. Я сую руки в карманы и сжимаю их там в кулаки.
– Ну, если ты хочешь на прогулку... – Ной улыбается ей, и мне хочется умереть.
– Спасибо-спасибо! – Она сияет. – Я никогда бы тебя не просила, будь это другая ночь. Мы можем поговорить об этом в машине. – Она кладет руку ему на плечо. – Плюс я очень хороший партнер в прогулке.
Я крепко сжимаю губы. Сожаление обвивает мое сердце. Я изо всех сил стараюсь дышать.
– Ной, вот ты где! – радостно воркочет Мэдисон. Николь стреляет взглядом в направлении Мэдисон, осматривая ее обтягивающие джинсы с высокой талией, длинный худые ноги подчеркивают коричневые полусапожки. Ребекка в нескольких шагах позади нее держит планшет для бумаг. Николь опускает руку.
Я вдруг чувствую, словно наблюдаю за стервятниками, готовыми подобрать труп моих отношений.
Ной делает шаг назад.
– Что случилось, Мэдди? – неловко переминаясь, спрашивает он.
– Мне нужна помощь – расставить столы, – сладенько говорит Мэдисон. – А ты уже здесь закончил, да? – Она жестом показывает на место для фотографирования. Мне хочется ударить ее в живот, когда он кивает. Судя по выражению лица Николь, она чувствует то же самое.
– Конечно, – говорит он. – Показывай столы.
– Спасибо, – отвечает Мэдисон с широкой улыбкой, на ее подбородке под камешком пирсинга появляется ямочка. – После этого, думаю, мы закончим.
Она уводит его, ее рука обхватывает его руку, а я поворачиваюсь к фреске. Быстро выполняю оставшуюся работу, прибивая холст так сильно и глубоко, что аж штукатурка осыпается.
Моя работа выполнена, я убираю молоток в шкафчик уборщика в коридоре, затем брожу по залу, чувствуя замешательство, словно я призрак среди своих друзей. Рид и Эхо забрались на лестницы, вешают на люстры снежинки. Брайан и Лейла украшают фуршетные столики старинными телескопами, позаимствованными из магазина, в котором я работаю. Шанталь и Николь на сцене, делают какие-то сложные штуки с навесом и перемещают динамики.
Со стороны Мэдисон доносится перезвон смеха, и я вижу, как она откидывает голову, когда Ной что-то сказал. Он тоже улыбается. Все смеются, понимаю я. Все прекрасно проводят время, пока я прячусь в тени.
Звонит телефон, приглушенный звук еле слышен из складок моего кармана, но я чувствую его вибрацию у колена. Я вылавливаю его – неизвестный код 510 и номер настойчиво мигают на экране.
– Алло?
– Джейн Смит? – спрашивает голос с хрипотцой, который я сразу же узнаю. Мой пульс ускоряется, и я выхожу в коридор, чтобы меня никто не подслушал.