Невозвращенцы
Шрифт:
Внутри храма стояло множество статуй, что еще больше подчеркивало сходство. Как объяснил Пилус: «Единый един, но у него множество Явлений». Каждому из этих явлений посвящена своя собственная статуя. Чем это отличается от пантеона на много богов, который был в древнем Риме, Игорь так и не понял. Вообще то храм производил впечатление редко посещаемого. Младший жрец подскочил к посетителям но увидев их браслеты, скривился и задрав нос ушел куда-то вглубь. Купив у служки несколько подношений в виде небольших восковых мечей, оба гладиатора подошли к стоявшей в самом темном углу статуе.
Эта статуя заметно отличалась от других. Для начала, во всем храме полированный как стекло пол здесь был протерт тысячами ног, что говорило о том, что
— Это кто такой?
— Это для рабов. Для нас. Нам не чаще одного раза в год можно сделать подношение к любому из других Явлений…
— А к этому можно каждый день? Ха!.. Странно. Надо же — ваш Единый значит еще и каким-то кусочком своей, хм, своего тела? Своей души? Да, своей души раб?
От такого неожиданного вывода Пилус опешил, после чего хрюкнув поперхнулся смехом. Чтобы не заржать во весь голос он руками стиснул себе челюсти, но все равно смех пробил себе дорожку наружу, тихим фырком через стиснутые зубы и катящимися по щекам слезами. Тихо отсмеявшись Пилус тихим веселым голосом сказал Руфусу:
— Ты молодец! Расскажу своим, пусть порадуются. Ты только никакому жрецу такого не скажи, а то тебя быстро за такую ересь сожгут.
— А кто же это тогда?
— Это Явление раба, который в земном воплощении, когда оно случается, всегда должен сопровождать своего хозяина Единого.
— И ему молятся рабы?
— Да, — ответил Пилус, после чего презрительно продолжил. — Коли ты будешь покорно и радостно служить всю свою жизнь, то в загробном мире, у в Царствии Единого, тебе достанется в господа хороший хозяин. Смотри как это делается. Берешь свой восковой меч, втыкаешь в специальную дырку в постаменте и все. Вот так это делается. Делай, тебе положено поблагодарить Единого за удачу. — Помолчав Пилус продолжил: — сюда приходят слабые духом рабы. Рабы, которые молят о прощении хозяев, о легком труде, о том, чтобы рабыня, которую он любил с первого взгляда, после хозяина и надсмотрщиков досталась сразу ему, а не другим рабам… Много о чем…
Пилус опять замолчал, стискивая зубы. Его слова, весь его вид явно говорил о том, что ранее сказанные слова о том, что рабская участь его совсем не тяготит были, э… не совсем соответствующие истине. А если точнее — то совсем ей не соответствовали. Когда тот немного подостыл, Руфус отважился задать вопрос:
— Но ты тоже сюда ходишь?
— Да. Тоже. Мы все сюда ходим. Нам не следует выделяться из остального стада, — Пилус как будто ждал этого вопроса. Множественное число он отчетливо выделил интонаций, при этом остро и прямо глядя в глаза Руфусу. — Но мы приветствуем рабского бога и бога хозяина немного по-другому. Вот так.
Пилус внимательно огляделся по сторонам, плюнул себе на ладонь, с силой впечатал плевок в первое попавшееся под руку место идола и тщательно размазал его по статуе.
— Вот такие мы приносим Им жертвы.
Спустя пару минут молчания Игорь все же решился задать давно напрашивающийся на язык вопрос.
— Кто «вы»?
— Мы — это Братство Свободных.
Глава 46
Со времени первого боя на арене прошло всего дней пять, как Игоря отправили на очередную арену. Потом снова и снова. Ганник, довольный первым выступлением, решил дальнейшие тренировки проводить в условиях «приближенных к боевым». За полтора месяца новый гладиатор изъездил все окрестные арены, при этом ни разу не побывав в «своем родном» бараке. За это время Руфус приобрел огромный
Игорь быстро привыкал к новой жизни: утром тренировка, днем бой на песке арены, вечером он сидит на высоких местах, предназначенных для рабов, и наблюдает за поединками полноценных гладиаторов. Это было не только развлечение, но и в своем роде тренировка. Видя со стороны проводимые сражающимися приемы Игорь учился видеть возможности и запоминать их действия в той или иной тактической ситуации.
После игрищ, которые заканчивались уже затемно, народ растекался по городку в поисках бурного веселья. Дешевые распивочные, торгующие мерзким кислым вином ценой пол униции за кувшин и полуиспорченной рыбой; лупанарии, где жрицы любви могли наградить целым букетом непотребных болезней всего за полторы униции; кабаки, трактиры, небольшие труппы комедиантов и шикарные термы, где в кампании дорогих куртизанок вкушая изумительные блюда со всего света и запивая их изысканными винами можно было за ночь оставить небольшое состояние; все они предлагали целый спектр веселья, ограничиваемого только весом твоего кошелька и цветом монет в нем. Так как откровенными шлюхами Игорь брезговал, а природа от своего не отказывалась и парень он был видный, то на ночь он обычно находил себе какую-нибудь сговорчивую рабыню попроще, которая хотя и не занималась древнейшей профессией впрямую, но и от приятного во всех смыслах прибытка в одну-две униции не отказывалась.
Кстати, работа прегенариев не оплачивалась совершенно, в отличие от полноценных гладиаторов. Только иногда, от щедрот, хозяин подкидывал им несколько монет. Зато однажды Игорь со своей верхотуры рассмотрел изумительный поединок трех обычных гладиаторов с гладиатором-приором. По ходившим среди таких же зрителей-рабов слухам участие этого гладиатора стоило устроителям игр целых, страшно подумать, 10 ауреусов, причем самому гладиатору из них выделили целый золотой.
Как не обидно было Игорю, но приор, гладиатор-легионер, своих денег стоил. И хотя его противники тоже были не новичками, сделать они так ничего и не смогли. Быстро двигаясь и выстраивая своих противников в линию, тем самым не давая им использовать своего численного преимущества, приор не ждал нападения от врагов, а сам нападал на ближайшего, легко орудуя и гладием, и скутумом. Спустя всего десять минут зрители восторженным воем подтвердили победу мастера, после чего на арену обрушился, задевая валяющиеся на земле три трупа, настоящий дождь из монет, среди которых иногда мелькали и серебряные. По слегка завистливым подсчетам Игоря, к заплаченному гладиатору за выступление ауреусу сейчас прибавился еще один. Такое поведение толпы было в порядке вещей.
Через два месяца после первого боя Игорь первый раз за поседнее время появился в гладиаторской школе, где Ганник сразу же огорошил его известием. Через три десятка дней, на празднике Летнего Обретения состоятся крупные игры, в которых Игорь будет принимать участие как полноценный гладиатор, а не прегенарий. Посланный прочь новоявленный гладиатор Руфус пошел успокаивать нервы к пищевому складу, где за пару монет можно было почти официально разжиться кувшинчиком вина. Пить рабам не запрещали, но «залетчиков» пороли нещадно. На обратном пути ему встретился Пилус, с которым они обмыли купленным кувшинчиком, оказавшимся прискорбно небольшим, встречу и известия о производстве Игоря в следующий чин.
— Поздравляю вас, агент 007. Вам присвоено следующее звание, 008, - мрачно пошутил Игорь на русском.
— Что ты сказал? — переспросил Пилус, немного понимающий русский.
— Да я говорю, что хреново все.
— Что все? — удивился Пилус. — Наоборот! Ты радоваться должен. Теперь перед тобой все дороги открыты. Станешь знаменитым, богатым, в итоге получишь свободу из рук Ганника, или откупишься, и заживешь как хан! Чего еще надо?
— Да как тебе сказать… Убивают то тут, совсем-совсем по-настоящему.