Невыносимая жара
Шрифт:
— Сейчас я должна идти к сыну. И она оставила полицейских в квартире продолжать осмотр.
Когда Кимберли ушла, Рук заговорил:
— Мне всегда было интересно, откуда берутся все эти Марты Стюарт. [10] Должно быть, их выводят на секретной ферме где-нибудь в Коннектикуте.
— Спасибо, что не вмешивался, пока она тут брызгала слюной.
Рук пожал плечами:
— Хотел бы я сказать, что молчал из деликатности, но, вообще-то, дело было в кресле. Мужчине трудно выглядеть убедительно, сидя на шелке
10
Марта Стюарт (р. 1941) — Американская бизнесвумен, телеведущая и писательница.
— Да неужели? Ничего удивительного. Она крепко припечатала представителей твоей профессии. И притом попала в самую точку. Хит отвернулась, чтобы скрыть веселые искорки в глазах, и направилась к балкону. Рук догнал ее.
— Я тебя умоляю! У меня две Пулицеровские премии, и в ее уважении я не нуждаюсь. Хит лишь насмешливо покосилась на него.
— Хотя могу признать, мне хотелось сказать ей, что одна кинокомпания собирается снять фильм по мотивам серии моих статей, в которых описан месяц, проведенный в подполье с чеченскими боевиками.
— Ну, и почему ты не сказал? Твои самодовольные разглагольствования, возможно, отвлекли бы ее от мыслей о насильственной смерти мужа. Они вышли навстречу полуденной жаре; рубашки Таррелла и Каньеро уже промокли насквозь.
— Что у вас тут, Тараканы?
— Определенно не похоже на самоубийство, — отозвался Таррелл. — Во-первых, посмотри сюда: недавно содрана краска, на полу каменная крошка. Кто-то распахнул эти французские двери рывком, как будто в процессе борьбы.
— И во-вторых, — подхватил Каньеро, — следы тянутся от дверей по… что это такое?
— Терракотовая плитка, — подсказал Рук.
— Точно. Отметины видны довольно хорошо, да? И заканчиваются они вот здесь. — Он остановился у балюстрады. — Вот тут-то наш дяденька и свалился вниз. Все четверо перегнулись через перила.
— Ух ты! — воскликнул Рук. — Шесть этажей лететь. Это ведь шестой, да, ребята?
— Хватит, Рук, — отрезала Хит.
— Но самая главная улика вот здесь. — Каньеро опустился на колени и ручкой указал на перила.
— Нужно подойти поближе. — Он отстранился, пропуская Хит; та тоже присела, чтобы взглянуть, на что он указывает.
— Это клочок ткани. Криминалист говорит, что он его исследует, но и без того ясно, что это обрывок синих джинсов. На жертве ничего из синей джинсовой ткани не было, так что это от штанов кого-то другого. Рук опустился рядом с Хит и посмотрел.
— Например, того, кто спихнул его вниз.
Хит кивнула, Рук — тоже. Они повернулись друг к другу, и ее несколько испугало то, как близко они оказались, однако она не отстранилась. Она сидела напротив него, охваченная зноем, и не отводила взгляда, наблюдая, как блики отраженного света танцуют в его глазах. А потом она моргнула. «Вот черт, — подумала Никки, — что это было? Мне не может нравиться этот парень. Да ни за что».
Детектив Хит быстро поднялась на ноги,
— Тараканы, мне нужно, чтобы вы собрали информацию о Кимберли Старр. И проверьте ее алиби в этом кафе-мороженице на Амстердам-авеню.
— Значит, — заговорил Рук, выпрямляясь, — на тебя она тоже произвела неприятное впечатление?
— Я не занимаюсь анализом впечатлений. Я занимаюсь анализом фактов. И она поспешила обратно в квартиру. Позже, в лифте, Никки Хит спросила своих детективов:
— Ну и что там было такого смешного, из-за чего вы ржали так, что я готова была придушить вас голыми руками? И, чтобы вы знали, это мне вполне по силам.
— Ой, да ничего особенного, просто снимали стресс. Ты же знаешь, как это бывает, — пробормотал Каньеро.
— Точно, ничего такого, — поддакнул Таррелл. Два этажа проехали в молчании, затем детективы начали напевать «It's Raining Men», а потом расхохотались.
— Это? Вы из-за этого гоготали?
— Наверное, никогда в жизни я не был так горд собой, — заявил Рук. Когда они вышли из дверей и снова оказались в доменной печи, под тентом у входа в «Гилфорд», Рук заговорил:
— Никогда не догадаетесь, кто написал эту песню.
— Приятель, я вообще не знаю, кто пишет песни, — отозвался Таррелл.
— Этого вы знаете.
— Элтон Джон?
— Мимо.
— А подсказки будут?
Перекрывая шум транспорта, раздался пронзительный женский вопль, и Никки Хит бросилась по тротуару, вертя головой по сторонам.
— Вон там! — воскликнул швейцар, указывая в сторону Коламбус-авеню. — Миссис Старр!
Хит проследила за его взглядом: на углу какой-то крупный мужчина, схватив Кимберли Старр за плечи, прижал ее к витрине. Раздался глухой удар, но стекло выдержало. Никки уже неслась туда, остальные трое следовали за ней по пятам. Она размахивала жетоном и орала на пешеходов, приказывая им расступиться. Таррелл, сжимая в руке рацию, вызывал подкрепление.
— Стоять, полиция! — крикнула Хит.
Воспользовавшись секундным замешательством нападавшего, Кимберли нанесла ему удар в пах, но промахнулась. Мужчина уже бросился бежать, а она по инерции полетела на тротуар.
— Каньеро! — крикнула Хит, проносясь мимо женщины. Тот остановился, чтобы помочь Кимберли, а Таррелл и Рук последовали за Хит, огибая машины на переходе через 77-ю.
Дорогу им преградил туристический автобус, поворачивавший в неположенном месте. Хит обежала автобус сзади, вдохнула горячие выхлопные газы и оказалась на вымощенном булыжниками тротуаре у музейного комплекса.
Незнакомца нигде не было видно. Хит замедлила шаг, минуя многоквартирный дом «Эвелин» на 78-й. Таррелл бежал сзади, сообщая по рации их местонахождение и приметы подозреваемого: «…белый мужчина, тридцать пять лет, залысины, рост метр восемьдесят, белая рубашка с коротким рукавом, синие джинсы…»
На углу 81-й и Коламбус-авеню Хит остановилась и обернулась. Шея ее блестела от пота, на футболке образовалось треугольное темное пятно. Однако детектив не проявляла признаков усталости, она была настороже, окидывая взглядом прохожих, готовая в любую минуту снова пуститься в погоню.