Невыносимое счастье опера Волкова
Шрифт:
– Ты мне это уже час говоришь. Не надоело?
– А тебе не надоело спрашивать так часто? Тебя заклинило, что ли? – парирует засранец. – Наберись терпения. Вдох-выдох, девочка моя. Скоро будем на месте.
– Если это твой способ помириться – бросить меня в лесу и уехать, то это хреновый способ. Избавиться от меня не выйдет, я найду дорогу обратно. Месть моя, кстати, будет страшной, – милостиво предупреждаю.
– Не переживай, если бы я хотел от тебя избавиться, то сделал бы это не при свидетелях и не так очевидно, – подмигивает племяшке в зеркало заднего вида Волков, снова возвращая свое драгоценное внимание на дорогу. Вальяжно крутит
Бесит до чертиков!
– Очаровательно, – выношу вердикт, сама не понимая, чему конкретно. Тому, что ему каким-то немыслимым образом удалось уболтать меня сесть в тачку или тому, что одна я в машине как на иголках сижу? И ведь все понимаю – пора с психами заканчивать. Но не могу. Раздражение перманентно засело внутри и зудит.
– Вы такие смешные, когда ругаетесь, – хихикает Руся, – у нас Василиса с Мишкой так же в классе дуются друг на друга. Он ее за косички дергает, а она его дураком обзывает. Да. Но им, на минуточку, десять. А вам?
Мы с Волковым переглядываемся. А нам три раза по десять, но любовь, она в любом возрасте такая – немного глупая. И малышка Ру это обязательно однажды поймет.
Ладно, я замолкаю и набираюсь терпения. Отворачиваюсь к окну и уже второй час подряд провожаю взглядом проносящиеся мимо бесконечные лес, горы и поля. Красота здешних мест зачаровывает, бесспорно. Приковывает взгляд и захватывает дух от широты и простора. К тому же погода сегодня шикарная.
Шляпу с макушки стягиваю и ерошу ладонями свободно ниспадающие на плечи пряди. Щурюсь. Солнышко припекает через лобовое стекло так, что зажмуриться хочется. Подставить лицо под теплые ласкающие лучи и улыбнуться.
Но я не улыбаюсь. Наша вчерашняя ссора все еще гнетет. Губы кусаю и много думаю. Всю ночь крутила в голове поступок Виктора, к утру пришла к выводу: возможно, я погорячилась, не выслушав. Вспылила, разобиделась и поступила по-детски, отказавшись ночевать у него, фиг пойми кого этим “наказывая”. Да, возможно. Но это не точно! И с одной стороны, все понимаю, а с другой, я же девочка, капризы у меня в крови.
Где-то через полчаса пути мы притормаживаем на автозаправке. Я отдаленно начинаю вспоминать здешние места. В груди разрастается предвкушение. Смотрю на Волкова, он загадочно молчит. Ру задремала.
Пока Вик заправлял машину, я раскидала рабочие сообщения на почте. Ничего особо важного или срочного, но если мы едем туда, куда я думаю, то высока вероятность, что будут проблемы со связью. Отвлеклась и вздрогнула, когда дверь с моей стороны неожиданно открылась, а у меня перед носом возник пластиковый стаканчик, от которого вился ароматный дымок. Чуть слюной не захлебнулось! Язык прикусила, когда в паре со стаканчиком в руке Вика заприметила любимую кокосовую “Bounty”.
– Кофе для кофейного маньяка.
– А шоколадка? Тоже мне?
– Ты же поделишься?
– Я подумаю, давай ее сюда.
Тяну руку, он свою отдергивает, поигрывая бровями:
– Плюс в мою карму?
– Круче! Ты уже почти прощен.
– Звучит многообещающе.
Я забираю шоколадку и стаканчик, “клюнув” Вика в небритую щеку. Увернуться вовремя не успеваю, он ладонью за затылок обхватывает и поцелуем губы мои ловит. Смачно так и со вкусом своими губами прижавшись. Поцеловал раз. Другой. Промычав тихонько:
– М-м, со вчерашнего вечера об этом мечтал. Не знаю, как ты, а я сегодня всю ночь не спал, Кулагина. Больше так не делай.
Такое
– Спасибо за кофе.
– Всегда пожалуйста.
Долго на заправке не задерживаясь, мы выдвинулись дальше. По пути пришлось поделиться с Волковым любимой шоколадкой и даже драгоценным кофе. Еще через полчаса асфальтированная дорога сменилась гравийной. И тут все пазлы окончательно встали по местам. Я, не удержавшись, поинтересовалась:
– Когда ты успел собрать походные вещи?
– Догадалась, куда едем?
– На наше место?
Вик улыбнулся одними уголками губ. Кивнул, не глядя. Знал, чем завоевывать, хитрый лис! Знал, что не устою перед таким и растаю. Собственно уже подушечки пальчиков закололо. Так бывает, когда тебя ждет встреча с чем-то или кем-то особенно важным. Трепет, волнение, предвкушение…
Наше место. Наша полянка. Дикий лесной пляж на берегу моря, вдали от шума, города и туристов. О нем знают считанные единицы. Посещают и того меньше. В голове сразу рисуются картинки из прошлого: яркие, живые, почти осязаемые. Сколько ночей мы здесь провели вдвоем? Не сосчитать. Сколько здешние места слышали наших разговоров и признаний? Бесчисленное множество. Этакое сокровенное местечко, куда мы, бывало, сбегали от всего мира, прихватив с собой только плед, термос и две подушки. Ах, да! Еще гитару! Раньше Вик просто потрясно играл на гитаре.
– Будем петь песни?
Вик снова потянул уголок губ в ленивой полуулыбке:
– А ты не разучилась? Петь?
– А ты? Играть?
– Ру от нас сбежит! Раньше наш нестройный хор слушали только деревья…
– И птицы, которые разлетались в радиусе пары километров, как только ты доставал гитару.
Мы переглянулись, посмеиваясь.
– Я думала, что это местечко уже давно травой поросло, а дорогу размыло.
– Я частенько тут бываю.
– Правда?
– Ага. Иногда с Русей, иногда с Багрянцевым и Герычем из города выбираемся. Сейчас пляж сезонами гораздо многолюдней даже, чем в нашей молодости, но по-прежнему о нем знают преимущественно местные. Никаких шумных туристов. А так, как сейчас еще не самый сезон, полагаю, нам удастся урвать самое лучшее местечко…
Вик говорит, а я сижу в пол-оборота, смотрю на него, глаз оторвать не могу. Нет, вот что я за женщина такая? Глупая! Ловлю каждое движение его губ, рук, каждый жест впитываю. Терпеливый он у меня. Классный. Самый лучший. Я же ему уже весь мозг выт…кхм…несла. Не со зла ведь! Честно. Просто что-то клинит временами в мозгу. Видимо, десять лет относительной свободы дают о себе знать.
Никакие другие отношения или брак не делали меня домашней или “чьей-то” по умолчанию. С Волковым же я начинаю потихоньку понимать, что жизнь меняется и я уже не впереди – я “за” мужчиной. Сильным, верным, готовым в любой момент и любой ценой защитить, прикрыть, отстоять перед врагами и даже перед всем миром, если понадобится. Дура дурой, Кулагина! С ним я всегда была и хотела быть просто слабой девочкой. Наверное, именно это меня пугало и пугает до сих пор. Временами до дрожи. С Виктором я не умею быть той самой “Антонина – я сама”. Вот и кусаю его. А он терпит. Другой бы уже давно открестился от такой, как я. Волков же – он всегда умнее, всегда опытней и мудрее. Всегда “вперед” шел и до сих пор идет первый.