Шрифт:
New York, New York…
Журнал “Самиздат”
Рассказ: Мистика
Серия: Ангелы молчат (5)
Аннотация:
Сайд-стори, прежде всего имеет отношение к “Фактору Йоко” и “It’s Christmas Eve”, а там еще много к чему. 2008 г.
…Make me feel good right now
Like everything does in this town
Lines of snow and popping corks
Money, drugs in old New York
New York, New York
Does it feel right
Does it taste like
New York, New York
Does it burn like
Are the stars light
Do you know my name
Do you even care
Do you love when I take you up there…
Моби
*
Не
Все дело в том, что во многих из нас долгие годы живут остатки человеческого, за которые мы порой отчаянно хватаемся. Возможно, избавься я от них раньше, не пришлось бы идти почти сто лет к пониманию очевидного…
Не так давно я окончательно перестал верить в совпадения.
*
Я слышу его задолго до того, как он меня зовет. А когда вижу, зрелище еще то.
Он держит девчонку, опутав руками и не давая даже дернуться. Она вырывается - не кричит, а целенаправленно пытается избавиться от неугодных “объятий”, при этом недовольно сопя, и не от страха, а скорее от злости. Бесполезно - я прекрасно знаю, что из его рук хрен вырвешься, цепкий как черт-те что. И сильный. Куда сильнее меня в его возрасте.
Он вообще очень быстро учится, хватает на лету. Еще лет двадцать - и даст мне фору, отвечаю.
– Зак, смотри, что у меня есть!
– Пусти, сволочь!
– шипит девица и, изловчившись, сильно бьет его ногой. Ноль эмоций, конечно, только сильнее сжались руки. Так себя вести в шаге от смерти может или дура, или… очень отважная.
Она поднимает на меня сердитое перекошенное личико, и тут я ее узнаю. Моментально. Не надо и в глаза заглядывать.
Я не узнал ее раньше только потому, что изменился ее запах.
– Лайнус, твою мать, сейчас же отпусти ее.
– Но… - начинает он, но я перебиваю:
– Без “но”, бегом убери от нее руки, я сказал! И запомни это лицо, чтобы больше такого не повторилось.
Слишком резко, слишком жестко - понимаю, хотя и с опозданием. Лайнус шмыгает носом - неискоренимая человеческая привычка, и медленно опускает голову, а когда смотрит снова, его лицо уже абсолютно спокойно. Ох, знаю я этот взгляд… ладно, потом. Это потом, разберусь позже. Он расцепляет руки - девчонка раздраженно отпихивает его от себя, - и отступает в темноту. Еще несколько секунд видны его горящие глаза, но скоро и гаснут они.
Я смотрю на нее, а она - на меня.
– Доброй ночи, - говорю наконец.
– Ну что, все еще ищешь тихое место?
Проходит секунда, прежде чем она медленно подносит к губам кончики пальцев.
– Это… ведь ты, да?.. Я тебя помню!
Еще бы. С того времени она изменилась куда сильнее.
*
Иногда я думаю, почему людям отведено так мало времени, чтобы познать себя? То ли они устроены проще, то ли мы просто тупее… Не знаю. Знаю только, что начал потихоньку избавляться от груза ненужных мыслей и эмоций, наверное, когда случайно встретил Демона на Таймс-сквер, Нью-Йорк (Эмпайр Стейт, USA), лет
Чуть позже меня ожидала еще одна встреча, о которой я и помыслить не мог, что могло означать одно - совпадений не бывает. Бывают подарки, приятные и не очень.
Я это давно подозревал, но окончательно уверовал много позже, когда Лайнус рассказал мне одну забавную историю. Оказывается, его отец в школе тоже был влюблен в златовласую красотку по имени Эстелла и тоже жутко мучился… и страдания его тоже не продлились долго милостью какого-то маньяка, убивавшего блондинок в старших классах… А я лежал и тихонько охреневал - наверное, у меня карма такая спасать мужскую часть его семейства от Эстелл… Я не стал рассказывать ему про бедную дурочку Амбер Шарп и ее невинный каприз, но лишний раз утвердился во мнении, что для случайности это как-то все же чересчур.
Мой город - одушевленное существо, его можно ненавидеть, но нельзя не любить. Город-без-Мастера… Крышесносный беспредел и потрясающий порядок, здесь всем можно убивать всех, но ни одна из сторон не разжигает умышленных войн. Если у меня есть душа, то я обожаю Нью-Йорк ею всей. Я обожаю наши ровные улицы и кривые дома, вид на Нижний Манхэттен с Бруклинского моста, я без ума от крыши Крайслер-билдинг и просто тащусь от Таймс-сквер… Второе мое любимое место, если хочешь потеряться. Вот на ней я с Демоном и столкнулся - банально, у витрины, как в кино.
Воистину Нью-Йорк отвечает мне взаимностью.
На самом деле я решил больше от него не бегать, хотя с ходу чуть об этом не забыл. Старые инстинкты. Однако что-то в нем заставило меня притормозить и буквально самому напроситься на выпивку - возможно, то, что Демон и не настаивал, как бывало в наши предыдущие встречи. Словно он рад меня видеть - но будет не особо против, если я сейчас просто поздороваюсь и пройду мимо… От него веяло чем-то смутно знакомым, мне понадобилось время, чтобы вспомнить - те самые сигареты, что он дал мне тогда в Бостоне, шесть лет назад. Для релакса. Мы не пошли в бар, а поднялись в номер отеля, где он остановился, - эти замечательные демократичные отели высоких марок, где теперь есть комнаты с глухими ставнями на окнах.
Я не задавал вопросов, только спросил:
– Как дела?
– Лучше не бывает, - ответил Демон и сделал глубокую затяжку, так, что пеплом осыпалось полсигареты. Тогда я спросил:
– Как твой мальчик?
А он ответил:
– Как в сказке.
И на этом все.
Обычно ему всегда было что рассказать, но в этот раз он был странно молчалив, зато мой рот просто не закрывался. Опустошая бар, я говорил и говорил, о том, что со мной происходило в разное время, то, что раньше рассказать не было ни желания, ни подходящих обстоятельств. Я рассказал про многое, чем развлекался все эти годы, про Беати и Без Имени, про то, как мы с двумя гастролерами из Флориды устроили кровавый ритуал посвящения нашим поклонничкам на Лонг-Айленд… С каким удовольствием поотрывали каждую тупую готскую башку… Про резню в Сохо, в которой я поучаствовал случайно, но плодотворно. Про Амбер и ее блондинистых конкуренток. И еще про многое. Я рассказывал, а Демон только слушал и курил. Даже не пил почти. Потом, когда я наконец заткнулся, мы долго целовались на постели, он был ласковым, как всегда, но при этом отстраненным, будто думал совсем не обо мне. И в какой-то момент я сказал: “Давай просто полежим?” А он прижал меня к себе и, кажется, был за это благодарен.