Нэй. Сердце Сошо

Вятсон Вадим

Сэм тоже прошел через Арку Благородства, хотя ему и было всего двадцать, просто чтобы не тянуть с совершеннолетием, он дописал в свой ярлык десять лет, все равно мало кто из людей разбирается в орчьем возрасте, ведь все бюрократы в Ахене – люди. Ну а орчи поймут, почему так сделал.

Можно ли вернуть ритуал Памяти Предков? Ну, видимо уже невозможно, так как орчи уже влились в людское общество, и менять что-то в себе не спешили. Можно было попробовать вернуть орчам прошлое, была у Сэма такая бредовая мысль и идея. Но, пообщавшись с сородичами, он понял, что, может, это и к лучшему, что прошлое забыто, так как в нем было слишком много

зла, чем добра (ну да, орчи в рядах орков были не менее жестоки, чем их то ли господа, то ли союзники). Поэтому Сэм почти сразу же отбросил мысль стать мессией для своего племени. Не стоит ворошить то, что не принесет счастья.

А еще Сэм узнал, что ритуал Памяти Сердца – это вообще не ритуал орчей. А самый настоящий кровавый обычай орков! Если хочешь занять место, должность, забрать добычу – бьешься с обладателем этого всего. И если побеждаешь, то вырываешь сердце и, съедая его, воспринимаешь все, что помнил проигравший, и все его прошлое, и все его помыслы и желания, которые или станут твоими, или ты обретешь новые помыслы и желания.

Конечно, отец не говорил Сэму правду об этом ритуале, но настойчиво повторял, что сын должен исполнить его волю, когда придет время. Поэтому редко отпускал сына куда-то надолго, был всегда рядом, хотя Сэм даже представить не мог, что отец боялся умереть, когда сын будет отсутствовать. Но чуть позже он понял, что отец не боялся умереть, орчи вообще-то чувствуют приближение смерти, он боялся погибнуть бессмысленно и безнадежно, если не будет рядом Сэма.

И не верил Сэм отцу, когда тот говорил, что ему все станет понятно, когда он совершит это деяние. Сэм не раз и не два ел сырое мясо, знал его на вкус и даже с кровью. Но съесть сердце орча… да еще отца. И это ему способно что-то дать? Только мучение от совершенного зла. И все. Так ему думалось. И он не хотел это делать.

Но увидев пожар дома, он не остановился, а бросился на помощь отцу. И не стал ждать его смерти, а совершил, что должен был.

Первые его ощущения были – это отвращение к себе за то, что сделал. А потом…

Как его скрутило! Не желудок. Нет. Мозг просто взорвался от тысячи воспоминаний! Превратился в котел с расплавленным оловом. Все вокруг и внутри зашумело. Заголосило тысячами голосов.

И он увидел что-то отдаленное, уже плохо воспринимаемое. И совсем близкое.

Он увидел, как бы со стороны, не глазами отца, и понял, что отец хоть и орч, но долго служил оркам. Так же участвовал в походах, правда, на юг Бамбатура, где располагались племена черных людей, так же убивал, даже насиловал. Служил многим, был сильным и смелым. Он не стал орком, но и орчи его презирали, что было видно в этих воспоминаниях. В этой памяти. А потом он ушел, убив многих, но перед этим победив шамана в схватке. Тот пытался применить магию, но магия на орчей действует плохо, странно это было не знать шаману. Или только на отца и Сэма?

А победив, вырвал сердце еще живого орка и съел его, переняв всю его силу и память.

Почему он это сделал?

Сэм понял причину уже в другом воспоминании, которое началось с долгого, нескончаемого бега. Отец бежал, а на плече как будто тюк держал. Но это был не тюк. Это была женщина. Очень красивая женщина. Когда отец останавливался, чтобы выпить воды из бурдюка, на другом плече женщина пыталась что-то ему сказать (звука в воспоминаниях не было), но тот только отрицательно мотал головой, оглядывался назад. И снова бег.

Любовь творит со всеми разумными чудеса

или приводит в безумство или глупость и заставляет делать невозможное.

Видимо, с отцом Сэма случилось все, вместе взятое.

Сэм увидел ночи в горах Змеиного языка, уже в землях орчей по ту сторону от Бамбатура.

Он видел, как отец строит дом. Видел, как он кричит на женщину, правда, слов не разобрал, даже умоляет ее. Но видно, как она остается непреклонна. Видит мать, Солну. Да, это его мама, уже с большим животом. Она уже не двигается, так как живот просто огромен, а постоянно лежит на кровати. Лишь изредка, обладающий огромной силой отец выносит ее на улицу подышать свежим воздухом.

И он увидел свое рождение.

В доме только мать, отец и больше никого. Ни повитух, ни целителей. Никого.

И, видя свое рождение, он узнал, как появился на свет. Когда оба родителя поняли, что Сэм не может родиться нормально, между ними произошел разговор. Сэм, как и раньше ничего не понял из сказанного, но даже в немой мимике становилось ясно, к чему пришли дорогие его сердцу существа. Но все же отец замешкался, и тогда мама…

Как она смогла это сделать, даже в воспоминаниях затуманилось, скрылось. Может, от слез? Хотя Сэм никогда не видел, как плачет отец, да и смотрел он на все не его глазами. Но она не просто вскрыла, она разорвала свой живот. И вот тогда Сэм увидел себя, забыв на мгновение обо всем на свете.

И в самом деле огромный. Глотнув воздуха, он уже хныкал. И Сэм упустил часть воспоминаний. А отец уже плакал, уткнувшись в грудь матери. Она была мертва.

Потом еще что-то проносилось перед внутренним взором Сэма, но старался помнить в тот момент только одно – улыбающееся лицо матери и рыдающего на ее груди отца.

Дальше он помнил смутно. Прибыл отряд, поднятый по тревоге. Сэм им что-то говорил, видимо, рассказал, что и как произошло. И вроде сказал, что уходит из этого места или что-то в этом духе. Но так как он не служил нигде, то его не стали держать. Честно говоря, он просто не помнил, что было на самом деле. Но он ушел с телом отца на руках?

А потом…

Без сознания внешнего, но заполненный потоком внутренних воспоминаний, Сэм провалялся пять дней. Очнулся в какой-то пещере, совершенно не понимая, как сюда пришел, хотя вспомнил, что часто бывал здесь с отцом, прячась от непогоды.

А очнувшись и приведя в себя в порядок, с удивлением увидел тело отца, уложенное и уже обмотанное похоронной тканью. Где, когда и как он это сделал, так до сих пор не понял и не узнал. Осталось только похоронить. Костер зажигать не стал, просто сбросил тело в какую-то расщелину, в которой где-то далеко внизу сиял красный огонек. Как говорил отец: «Это, сын, «глаз преисподней», из которого мы пришли и в который уйдем». Правда, показывал отец этот глаз в другом месте, но, видимо, так уж суждено, что этот глаз везде преследует орчей.

А похоронив отца, решил отправиться к цивилизации. Отец всегда говорил, если появится возможность, идти на север к людям. И добавлял: «только в Мальвинор не суйся, пока мир не посмотришь и не поймешь, нужен ли ты ему».

Вот появилась возможность. Здесь-то его уже ничего не держит. И Сэм отправился в путь.

Сначала в Ахен, городок в ста верстах от сгоревшего жилища, где они с отцом камень-лонг продавали и где были знакомые, способные помочь. Как раз в октябре пришел ко Дню Основания, так что и Арку Благородства сразу прошел, чтобы больше о ней не думать.