Нейлоновая шубка
Шрифт:
Злой как черт, он заехал домой, переоделся и поспешил к своим братьям.
В молельне, как всегда, было душно и пахло кислым стариковским потом. «У-у-у, морды!» — со злобой подумал Санька, глядя на сбившихся в кучу трясунов.
Ему стало жаль потерянного вечера. Ему было жаль себя. «Пропадаю я с этой братией, — подумал он. — Из-за чего? Из-за куска хлеба», — ответил он себе. Довод был явно неубедителен. Час назад Парамонов предлагал ему идти работать на базу, полагая что Санька приехал из Тимофеевки устраиваться на работу. Устроиться
«Гады», — мысленно обругал Санька трясунов.
В крайнем раздражении он оглядел зал. Сектанты толпились у кафедры.
«Очередь к господу богу! — саркастически подумал Санька. — Дожидаются, стервецы, благодати!»
Несмотря на горящие глаза, на постные лица, на поднятые к небу бороды, трясуны не походили на людей, охваченных молитвенным экстазом. Скорее их можно было принять за спекулянтов, что поутру собрались у дверей универмага в надежде первыми заскочить в здание и схватить прибыльный отрез или дефицитную кофточку.
Трясуны топтались на месте, вымаливая у всевышнего разные блага. Кто хлопотал у господа насчет квартиры, кто просил левых заработков, кто отпущения грехов, а кто здоровья себе и болячек соседям.
В молельне было довольно шумно.
— Братья! — рявкнул Саня, перекрывая молитвенный галдеж. — Худо вам, братья! Господь бог видит вашу корысть, вашу лжу и ваш блуд!
Санька мстительно оглядел насторожившихся трясунов.
— Он этого так не оставит. Скоро, очень скоро придет день, и он воздаст каждому по заслугам. Каждому за грехи, каждому по блуду!
Санька развернул перед слушателями такую картину божьего возмездия, что у трясунов в зобу дыханье сперло. Битый час он расписывал мучения, уготованные грешникам. Самой безобидной пыткой, по авторитетному свидетельству Сани, будет вытапливание подкожного жира из грешников на специально оборудованной для этой цели дьявольской салотопне. Чем больше наворачивал ужасов вошедший во вкус пресвитер, тем больше вытягивались и бледнели лица его паствы.
«Что, не нравится», — злорадно подумал Санька и выдал перепуганной аудитории еще пару таких примеров дьявольской жестокости, что Таисия заголосила, как на похоронах.
«И тебя проняло, дура!» — с удовольствием констатировал он.
Следом за Таисией заголосили и другие сестры. Трясуны опустились на колени.
Санька, наслаждаясь общим смятением, продолжал проповедь. Под занавес он сообщил о приближающейся гибели мира. Сначала начнется извержение подземных вулканов, потом великое землетрясение и на десерт всемирный потоп. В кромешной тьме с ревом, на манер реактивных истребителей будут носиться в пустом небе дьяволы, высматривая, не бродит ли по развалинам, среди дыма и огня чудом уцелевший ловчила грешник.
Картина гибели мира окончательно доконала паству. Саня покинул молельню сопровождаемый воплями и стенаниями.
Глава
В эти, так сказать переломные для Саньки дни пророчица привела Ингу Федоровну.
Прекрасная адвокатша похудела, сиреневые тени легли под ее глазами, две скорбные морщинки появились в уголках ее рта. И все же она была еще очень хороша.
— Святой брат, — сказала Инга Федоровна с обескураживающей простотой. — Мне очень плохо. Помогите мне.
— Бог поможет, — скромно ответил Саня.
Обращение Инги Федоровны к богу не было случайностью. История изобилует многочисленными примерами, когда после социальных бурь и катаклизмов, после сокрушительных личных неудач люди слабые, безвольные, изверившиеся в своих силах начинали искать бога. Инга Федоровна тоже пыталась сделать своим союзником какого-нибудь представителя неба, чтобы спасти свои вещи.
— Научите меня жить, — повторила Инга Федоровна где-то вычитанную фразу.
— Бог научит, — с апостольской непосредственностью ответил Саня. — Он знает, он и научит.
— Научит, научит, — зачастила Таисия, нестерпимо сверкая глазами. — Приходи в молельню, голубка сизая моя. Услышат тебя ангелочки. Донесут молитву до бога.
— Я и молиться толком не умею, — созналась адвокатша.
— Брат Серафим поможет. И я помолюсь за тебя, сизокрылая!
Не теряя драгоценного времени, Таисия бухнулась ка колени.
«С чего это Таисия распсиховалась?» — неприязненно подумал Саня и сказал гостье:
— Вы не беспокойтесь, пройдут ваши неприятности!
Инга Федоровна была тронута ласковым словом брата Серафима. «Какой он чуткий, — подумала адвокатша. — Обязательно приду в молельню. К тому же он недурен собой и, вероятно, не слишком нуждается в деньгах».
Инга Федоровна ушла. Таисия поднялась с колен и деловито сказала:
— Богатая она. Вещей много. А шубка — красоты неописуемой. Не носить мне, грешной, такую шубку!
Санька хорошо изучил пророчицу, но все же не всегда до конца понимал ее. Когда Таисия минуту назад рыла лбом землю, вознося страстные молитвы о спасении заблудшей души, он не подозревал, что она просто зарится на гардероб гостьи.
— Жадная ты женщина, Таисия! Разинешь рот — так до самого неба! — сказал шофер, хотя и сам был не прочь поживиться за счет ближнего.
Инга Федоровна начала посещать молельный дом. Таисия все больше входила в ее доверие. Пророчице даже удалось получить в подарок несколько старых платьев. Она продолжала грезить о нейлоновой шубке. Только бы уговорить сестру Ингу второй раз креститься. Только бы довести ее до ангельских слов!