Нейромант
Шрифт:
— Он хочет убить тебя.
— Догадываюсь, — сказала Молли, глядя вверх на грубый потолок мимо очень яркого света.
— Я не думаю, что мне этого хочется, — сказала 3Джейн, и Молли мучительно повернула голову, чтобы посмотреть в темные глаза.
— Не играй со мной, — сказала она.
— Но мне бы, наверное, могло понравиться, — сказала 3Джейн, и наклонившись, поцеловала ее в лоб, отстранив ее волосы теплой ладонью. На ее бледном халате были брызги крови.
— Где он сейчас? — спросила Молли.
— Наверное, еще одна инъекция, — сказала 3Джейн, выпрямляясь. — Он очень нетерпеливо ждал твоего прибытия. Мне кажется, это может быть весело —
Она улыбнулась, отутствующе вытирая окровавленную руку о перед халата.
— Ногу надо будет выправлять, но мы можем это устроить.
— Что насчет Питера?
— Питер. — Она слегка покачала головой. Прядь темных волос высвободилась и упала на ее лоб. — Питер стал каким-то скучным. Я нахожу простое употребление наркотиков скучным. — Она хихикнула. — В прочих случаях, сколько угодно. Мой отец был знатоком злоупотребления, как ты могла видеть.
Молли напряглась.
— Не тревожься. — Пальцы 3Джейн провели по коже над поясом джинсов. — Его самоубийство было результатом моих манипуляций с безопасными пределами его заморозки. Я его никогда не встречала, знаешь. Я высадилась, когда он последний раз ушел в сон. Но я его знала очень хорошо. Сердечники знают все. Я наблюдала, как он убивал мою мать. Я покажу тебе это, когда ты оправишься. Он задушил ее в постели.
— Почему он убил ее? — Ее незабинтованный глаз сфокусировался на лице девушки.
— Он не мог принять направление, которое она выбрала для нашей семьи. Она заказала конструирование наших искусственных интеллектов. Она была такой мечтательницей. Она воображала нас в симбиотической связи с ИИ, которые принимали бы корпоративные решения за нас. Наши сознательные решения, мне следовало сказать. Тессье-Эшпулы стали бы бессмертными, ульем, каждый из нас — часть более крупной сущности. Восхитительно. Я тебе поставлю ее пленки, почти тысяча часов. Но я никогда не понимала ее, на самом деле, и с ее смертью направление было потеряно. Все направления были потеряны, и мы начали зарываться сами в себя. Теперь мы редко выходим наружу. Только я исключение.
— Ты сказала, что ты пыталась убить старика? Ты хитрила с его криогенной программой?
3Джейн кивнула.
— Мне помогали. Призрак. Так я думала, когда была совсем молодой, что в корпоративных сердечниках есть призраки. Голоса. Один из них был тем, кого вы зовете Зимнее Безмолвие, что есть код Тьюринга для бернского ИИ, хотя сущность, которая манипулирует вами — вид подпрограммы.
— Один из них? Есть еще?
— Еще один. Но он не разговаривал со мной уже годы. Мне кажется, он сдался. Я подозреваю, что оба они представляют собой достижение определенных способностей, которые моя мать заказала заложить в оригинальное программное обеспечение, но она была крайне скрытной женщиной, когда чувствовала, что это необходимо. Вот. Выпей. — Она приставила гибкую пластиковую трубку к губам Молли. — Вода. Хоть немножко.
— Джейн, любовь моя, — бодро сказал Питер откуда-то вне поля зрения, — ты наслаждаешься собой?
— Оставь нас, Питер.
— Играем в доктора… — Внезапно Молли увидела свое собственное лицо, изображение зависло в десяти сантиметрах от ее носа. Повязок не было. Левый имплантант был разбит, длинный осколок посеребренного пластика вонзился глубоко в глазницу, которая была перевернутым озерцом крови.
— Хидэо, — сказала 3Джейн, поглаживая живот Молли, — сделай Питеру больно, если он не уйдет. Иди поплавай, Питер.
Проекция исчезла.
07:58:40, в темноте перевязанного глаза.
— Он
— Да, — сказала 3Джейн, отнимая руку, — Я знаю. Я выучила его ребенком. Мне кажется, я выучила его во сне… Или где-то среди тысячи часов дневников моей матери. Но мне кажется, есть смысл в уговорах Питера не выдавать его. Этим займется Тьюринг, если я все понимаю правильно, а призраки — они весьма непостоянны.
Кейс отключился.
— Странная маленькая чудачка, а? — Финн лыбился на Кейса со старого Сони.
Кейс пожал плечами. Он увидел, как Мэлкам возвращается по коридору с Ремингтоном на боку. Сионит улыбался, его голова качалась в такт ритму, которого Кейс не мог слышать. Пара тонких желтых проводов сбегала от его ушей в боковой карман на безрукавке.
— Даб, мон, — сказал Мэлкам.
— Да ты ёбнулся, — заявил ему Кейс.
— Слышу окей, мон. Правильный даб.
— Эй, парни, — сказал Финн, — приготовились. Сюда едет транспорт. Я не могу проделывать много таких тонких трюков, как картинка 8Жана, одурачившая вашего швейцара, но я могу подвезти вас к 3Джейн.
Кейс вынимал адаптер из разъема, когда беспилотная сервисная тележка вкатилась в поле зрения из-под неуклюжей бетонной арки, обозначавшей дальний конец их коридора. Она могла быть той, на которой ехали африканцы, но в таком случае их уже не было. Прямо за спинкой низкого мягкого сиденья, сжимая манипуляторами обивку, маленький «Браун» мигал своим красным светодиодом.
— А вот и автобус, — сказал Кейс Мэлкаму.
20
Он снова потерял свой гнев. Он скучал по нему. Маленькая тележка была перегружена: Мэлкам, с «Ремингтоном» на коленях, и Кейс, с декой и конструктом на груди. Тележка работала на скоростях, на которые не была рассчитана; она была неустойчива на поворотах, и Мэлкаму приходилось нагибаться в сторону поворота. Это не представляло проблем, когда штуковина поворачивала налево, потому что Кейс сидел справа, но на правых поворотах сиониту приходилось наклоняться поверх Кейса и его оборудования, вдавливая его в сиденье. Кейс понятия не имел, где они находились. Все выглядело знакомым, но он не был уверен, что уже видел какой-либо определенный участок раньше. Изгибающийся коридор, уставленный деревянными витринами с коллекциями, которых он явно никогда не видел: черепа больших птиц, монеты, маски из чеканного серебра. Шесть шин тележки не издавали звуков на слоях ковров. Было слышно только завывание электромотора и случайные слабые приливы сионского даба из поролоновых шариков в ушах Мэлкама, когда тот наклонялся перед Кейсом, чтобы встретить крутой поворот. Дека и конструкт все время вдавливали сюрикен в кармане куртки в его бок.
— У тебя часы есть? — спросил он у Мэлкама.
Сионит потряс косичками.
— Время есть время.
— Господи, — сказал Кейс, и закрыл глаза.
"Браун" резво взбежал на груду ковров и постучал одной из своих подбитых лапок по чересчур большой прямоугольной двери из темного потрепанного дерева. Позади, тележка зашипела и выстрелила голубыми искрами из панели с прорезями. Искры ударили в ковер под тележкой, и Кейс почуял запах паленой шерсти.
— Сюда, мон? — Мэлкам поглядел на дверь и щелкнул предохранителем дробовика.