Нейросимбиоз. Побег
Шрифт:
— Будто бы по минному полю пойду. — В словах Си звучала суровая реальность, но поделать. Как я говорил недавно: такова жизнь.
Раздался щелчок, кисти рук почувствовали свободу — наручники сняты. Я тут же принялся разминать конечности, чтобы восстановить кровообращение.
Часовой ушёл, а кореянка застыла на месте. Она медленно дышала — единственное, что выдавало в ней живого человека, а не статую.
— Так ты теперь работаешь на Сацукуро?
Мисаки повернулась ко мне.
Я посмотрел девушке прямо в глаза — она не отвела
— Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «теперь». — Мисаки разорвала зрительный контакт и села в кресло во главе стола. Знакомый металлический браслет стукнул по столу, когда она опустила руки. Его я сделал, когда мы пытались сбежать из-под наблюдения Микишира, чтобы сходить выпить в приличное место.
— Вот, значит, как. — Я понятливо хмыкнул, устраиваясь поудобнее на стуле.
А ведь когда-то мы были друзьями… Мисаки… Чего стоили те величайшие походы в бары до отключки! И практически всегда на всех важных мероприятиях она была в жёлто-зелёном платье.
Тоналка густо покрывала лицо девушки — практически не видно кожи. И ещё она дергала листок бумаги.
— Тебя списали. — Мисаки шумно скомкала бумагу и бросила точно в пустую мусорную корзину в углу кабинета. — Микишира от тебя избавились. Это большое чудо, что ты остался жив.
Она вновь улыбнулась. В каждом движении Мисаки чувствовалось нервное напряжение, но это не мешало девушке цепко следить за каждым моим движением. Её взгляд зацепился, упав на кучку конфискованных предметов передо мной. Мисаки нагнулась вперёд, так что стало видно её обширное декольте, и сцапала паспорт.
— Джоджо Такацури, — девушка прочитала фамилию и имя из паспорта. — Интересный выбор. Но старый вариант мне больше нравился.
Она посмотрела на меня как бы сквозь документ. То ли сравнивая меня с фотографией двухдневной давности, то ли анализируя мои действия.
— Так как тебе это удалось? Неужели в доспехе был кто-то другой? — Кореянка захлопнула паспорт и ткнула им в мою сторону.
— Профессионалы не раскрывают своих секретов, — с чеширской улыбкой ответил я на вопрос.
— Да, в принципе, это и не важно. — Мисаки махнула рукой. — Это так. Моё праздное любопытство.
Паспорт с лёгким хлопком приземлился на стол рядом с деньгами, музыкальным плеером, наушниками и кошельком.
— А что же тогда важно? — поинтересовался я у шпионки.
— А важно то, что ты можешь наладить производство доспехов-экзоскелетов для Сацукуро. — Она откинулась на спинку «директорского» стула и потянула платье, как бы провёртываясь, хотя в помещении комфортная температура. В один момент декольте оттянулось больше, чем надо: оголился небольшой желтоватый синяк чуть выше солнечного сплетения, прямо в глубокой ложбинке. — Клан тебя точно не станет пускать в расход. Будешь жить в шоколаде. Деньги, слава, девушки и выпивка. Всё, что ты любишь.
Значит, меня пытаются принудить к сотрудничеству. Но точно за этим не скрывается
— А где гарантии? — задал я вполне резонный вопрос. — Микишира тоже сперва не планировали чего-то подобного. Итог ты знаешь.
— Их нет. — Мисаки развела руки. — Сам понимаешь, что тебе никто не сможет предоставить гарантий. Бумага бессмысленна, важно только слово клана. Микишира своё слово спустили в унитаз, мы же такого не допускаем.
— А если откажусь? — Я прищурился.
В кабинете монотонно гудели галогенные светильники. Девушка взяла паузу, буравя меня взглядом.
— Хах, у тебя выбора нет. — Она встала из-за стола и остановилась рядом со мной. Мисаки нагнулась вперёд, и казалось, что её грудь сейчас выпрыгнет из жёлто-зелёного платья. — Либо соглашаешься, либо… Мы не позволим кому-то ещё овладеть технологией, которая может переломить ход боя. Не стоит допускать лидерства Микишира в новом типе вооружения.
— Условия и мотивация шикарные. — Я откинулся в кресле и кисло улыбнулся.
— Думай. Как будешь готов сотрудничать — кликни охрану, а они доложат мне. — Мисаки выпрямилась и направилась к выходу.
Девушка остановилась почти у двери, вздохнула и сказала, не оборачиваясь:
— Еду скоро принесут. — Опустив плечи, она вышла из кабинета.
Дверь с лёгким скрипом закрылась, а я расслабленно откинулся на стуле. Взгляд уткнулся в потолок. Галогеновый светильник редко моргал и работал не в полную мощность, а потому глаза не напрягались от интенсивного светового потока.
— М-да-а-а… Ну и дела, — протянул я вслух.
— Не боишься так просто говорить на русском? — задала вопрос Си. — Мы как-никак в плену и на японской территории.
— Да похер, — отмахнулся я. А затем ответил мысленно: — Она и так знает, что японский не мой родной язык. — И вновь замолчал. В воздухе плотным желе повисла тишина. В голову пришла до дыр затёртая песня:
Время расставит по местам,
Пусть мир увидит, кто кем стал,
Люди не смогут разделить всю боль.
Факты теряются во лжи,
Будто бы нам так проще жить,
Ты так хотела увидеть мою кровь.
(Wildways — ялюблютебя)
Тихо пропел куплет и грустно усмехнулся.
— О чём думаешь? — Виртуальная девушка, видимо, не выдержала и материализовалась перед глазами. Она склонилась над моим лицом и заглянула в глаза.
— Да вот, оказывается, кое-кто всё это время сливал данные другому клану. Теперь понятно, почему случилась утечка базы данных, — озвучил я свои мысли. И тут же пояснил: — Наводку, скорее всего, дала одна миловидная кореянка.