Нэйт
Шрифт:
Колум отстранился и уставился на меня, напряжение в комнате достигло удушающего уровня. Моя внутренняя тревога прорвалась сквозь пьяный туман, когда Колум посмотрел на меня.
Питер придвинулся ближе к нам, держа руку на животе, готовый броситься в бой, если начнется настоящее дерьмо.
Затем лицо Колума расплылось в улыбке.
— Господи, держу пари, что он сейчас лежит на спине под Эскалейдом и проверяет каждую мелочь, — проговорил он и засмеялся так громко, что слёзы заблестели в его глазах, прежде чем он успокоился. — О, чёрт возьми, это же
Питер облегченно вздохнул и жестом пригласил ирландца сесть на диваны, а я обошел вокруг стола и опустился в кресло.
— Кто-нибудь хочет выпить? — спросил я, ухмыльнувшись Питеру.
— Я только что немного пригубил в машине, так что буду вести себя прилично. А теперь давайте перейдем к делу, — сказал Колум, садясь рядом с сыном, а Лири стоял в стороне, не теряя бдительности.
— Слияние.
Я кивнул, пьяная паутина медленно рассеивалась.
— Давай не будем забегать вперед, — Колум расслабился на диване, его толстый живот торчал над брюками цвета хаки. — У тебя есть проблемы, которые нужно решить, прежде чем мы снова начнем говорить о союзе.
— Стукач, — я смерил его тяжелым взглядом. — Об этом мы позаботимся в самое ближайшее время.
— Вы знаете, кто это?
— Пока нет.
Лири покачал головой.
— Ты хочешь что-то сказать? — бросил я ему.
Он пристально посмотрел на меня, но так и не произнёс ни слова.
— Не обращай внимания на Лири. Он просто немного пуглив, ведь на его глазах люди семьи Генуя убили его отца много лет назад, и здесь мы говорим о союзе с тем, что осталось от той группировки.
— А что осталось? — поинтересовался я, наклонившись вперед, и сплел пальцы на столе. — То, что осталось, — это самая большая, быстрорастущая и самая надежная организация, которую когда-либо видел этот город. Мы удвоили обороты наших законных операций с тех пор, как я начал, сократили ту хрень, которая приносит больше всего проблем, и собрали рекордную прибыль. У Генуя был семейный бизнес. У нас есть империя.
Ангус взглянул на отца. Очевидно, сын был заинтересован в том, что я мог предложить, несмотря на сдержанность старика.
— Я не сомневаюсь в тебе, — ответил Колум, поднимая руку. — Ничуть. Но эта проблема с русскими, которая может привести к войне, в которой мы не хотим участвовать. Мы, как и вы, пытаемся организовать более солидный бизнес, чтобы прикрыть остальные наши операции. Это медленный процесс, но Ангус руководил этими начинаниями, — в его глазах блеснула гордость. — Получил диплом по бизнесу в Йеле и сразу же вернулся к семье, чтобы применить его на практике.
— Тогда мы на одной стороне, — проговорил я, пытаясь соблазнить его. У ирландцев была территория и средства, чтобы укрепить нашу власть над городом. У русских не будет плацдарма, как только мы объединим силы.
Мы оба знали, что ирландцы получат большую выгоду от этого союза. Но Колум был умен — он не ставил на лошадь, пока не будет явного победителя. Как только я выбью русских, сделка будет практически заключена. Но
Колум держался настороже.
— Мы находимся на одной стороне, но, как я уже сказал, я не могу вмешиваться в этот устроенный русскими бардак. Как только вы всё это уберете, мы будем рады встретиться с вами у алтаря.
— Мне понадобится мальчишник, как это принято.
Колум издал утробный смешок:
— Господи, этот парень.
— А как насчет последней партии травки? — спросил Ангус, понизив голос, но, тем не менее, вопрос прозвучал резко.
Я обратил свое внимание на него.
— Ну и что с ней не так?
Колум почесал подбородок и произнёс:
— Ангус поднял хороший вопрос. Если мы заключим союз с вами, кто скажет, что эти засады не будут продолжаться? Может быть, если другие организации увидят тебя слабым, они тоже начнут нападать.
Гнев охватил меня, но на этот раз я сдержался.
— Слабым? — ухмыльнулся я. — Вы подсчитали количество трупов после нашей маленькой российской интерлюдии? Дмитрий получил сильный удар. Он будет получать всё больше и больше, если попытается испортить мои поставки.
— Но он будет это делать, — Колам устремил на меня свой проницательный взгляд. — Он вернется за добавкой. Ходят слухи, что у тебя есть что-то, что ему нужно. Что-то, за что он с радостью прольет океан крови, чтобы вернуть себе.
Мой желудок скрутило. Он говорил о Сабрине. Слово было сказано о ней, что сделало угрозы, кружащие вокруг нас, бесконечно более сложными. Дмитрий больше не просто играл в личную игру — он выложил карты на стол. Если ирландцы знали, то и все остальные тоже.
Я не слышал о вознаграждении, но я бы не исключал, что Дмитрий предложит серьезные деньги любому, кто мог бы схватить её и привести к нему. Мне придется держать её рядом, под замком. Несмотря на столпотворение темных мыслей, я постарался сохранить невозмутимое выражение лица.
— То, что у меня есть, — это мое дело. Если Дмитрий чувствует себя каким-то образом ущемленным и хочет пустить свою организацию в подполье, это его погубит, — сказал я, медленно побарабанив пальцами по столу. — Я более чем счастлив помочь ему достичь этой цели.
Колум несколько секунд молчал, и прежнее напряжение просочилось в комнату через щель под дверью. Через некоторое время он сказал:
— Беспорядок. Я не люблю беспорядок, — он пожал плечами. — Но так всегда бывает, когда дело касается женщины.
Он встал, остальные последовали его примеру.
— Мы скоро возобновим эту дискуссию.
Мне не понравилось, как он грубо закончил встречу. Ему нужно было знать, у кого здесь самые крепкие яйца, и это был не один из парней из команды Lucky Charms.
Я ответил:
— Ты же знаешь, Колум. Как только я уничтожу русских и заберу у них всё, я еще больше увеличу обороты.
Я встал и обошел вокруг стола. Мой рост давал мне преимущество, когда я смотрел на старого босса сверху вниз. Я продолжал: