Незабытая: отчаянное сердце. Книга 1
Шрифт:
– Что верно, то верно, – пожала плечами я, соглашаясь. Мне очень хотелось узнать, как обстоят отношения в таких союзах у иных рас, но сейчас на это не было ни времени, ни сил. – Предлагаю пойти в лес. Нам нужно выспаться.
– Ага, заведешь еще нас куда, – с недоверием в голосе отозвалась Гулльвейг. – Ты вообще кровь пила. Я предлагаю найти местную часовенку и заночевать там. Могу договориться со священнослужителями.
Я продолжала идти, отмечая по привычке, что домов вокруг почти не осталось – видимо тот, где я приходила
– Ты уверена, что среди твоих «священнослужителей», – он произнес это слово жеманно, – нет представителей «Клыка»?
– Да что еще за «Клык» такой?!
– Зло, – ответила я максимально обтекаемо и все-таки обернулась.
– Не люблю жрецов, так что ни во что «божественное» не пойду, увольте, – отрезал Сфинкс.
– Тебе теперь везде будут предатели мерещиться? – проворчала Гулльвейг.
– Да, – уверенно ответил Сфинкс и мельком глянул на меня.
– И чем тебе жрецы не угодили? – Гулльвейг оскорбительно скрестила руки на груди.
– Не помню, – отмахнулся Сфинкс.
– Ах так! – начала было Гулльвейг, но тут заговорила я.
– Лес – моя стихия. Животные знают больше безопасных троп. Я жила с ними бок о бок многие… годы. Они – друзья, и предупредят меня об опасности, если я попрошу их.
Им мне было довериться куда проще, чем всем остальным, но об этом я предусмотрительно смолчала.
– Мне не нравится ни тот, ни другой варианты, но из них лес все-таки более выгодный. По крайней мере, пространства для маневров в нем больше, – рассудил Сфинкс.
И мы свернули с дороги, по которой шли. Гулльвейг на какое-то время замешкалась, но оставаться ночью одной не решилась. В чаще я ощутила блаженство, медленно распространяющееся по всему телу от осознания близости дома. Я подходила к различным деревьям и выстукивала по ним разный ритм. Ответом мне служил шелест в их кронах.
Гулльвейг и Сфинкс шли за мной молча. Я лишь в самом начале оборачивалась на них. Но чем глубже в чащу мы заходили, тем меньше света с ночного неба проникало к нам, и мне достаточно было видеть пляшущие тени от факела Гулльвейг, чтобы знать, что она и Сфинкс не отстали, не потерялись и сейчас следовали за мной.
Когда мы вышли к скалам, я развернулась к своей группе с довольным видом и констатировала:
– Здесь заночевать будет безопасно.
Сфинкс и Гулльвейг осмотрелись, но ничего не сказали. Между ними едва ли не физически ощущалось напряжение. Наверное, между каждым из них и мной было то же самое.
Понимая, что молчание затягивалось, я предложила отдохнуть первой. Моим аргументом было объяснение того, что эльфам для отдыха достаточно всего четырех часов, тем более что они не спали, а впадали в транс; весьма чутко медитировали. Затем я могла бы
Возражений не последовало.
Когда я проснулась, костер уже горел, а Сфинкс и Гулльвейг сидели друг напротив друга через него, грелись и дремали. Я улыбнулась, поднялась на ноги, потянулась и отошла к ближайшему дереву. Заметив это, Гулльвейг молча принялась раскладывать спальный мешок. Она выглядела измотанной и хоть и не доверяла мне, после уже привычного для меня жеста руками у груди, она легла. А вот Сфинкс смотрел на меня через пламя костра довольно пристально. Я усмехнулась и постучала по дереву. Через пару секунд на мое плечо опустился сыч и взъерошил перья с тихим «у-ху-у». Я ласково почесала своего пернатого друга под клювом и обратилась к Сфинксу довольно тихо:
– Не бойся, отдыхай. Все будет хорошо.
Он услышал меня и доверился.
Около шести утра я с любопытством стала наблюдать за тем, как люди просыпались. Теперь я могла видеть это отчетливо и решила не упускать такой шанс, даже несмотря на то, что на лице Сфинкса все еще был грим. Как оказалось, в плане пробуждения раса людей ничем не отличалась от прочих.
– Лучше не делай так больше, – с такими словами встретил меня Сфинкс.
– И тебе доброе утро, – хихикнула я и отсела.
– Что это у тебя на голове? – спросил он, садясь.
– Белка, разве не видно? – ответила Гулльвейг и потянулась, после чего, будто опомнившись, посмотрела на меня, склонив голову на бок. Пару раз удивленно хлопнув глазами, она спросила, – ой, правда, что ли?
– Ага, это мой друг. Он сказал мне, что вокруг все тихо, и никаких прочих двуногих кроме нас не наблюдается.
Я улыбалась, на душе было легко. Правда, люди рядом со мной не разделяли моих чувств. Сейчас они выглядели так же, как я в их среде – в городе.
– Раз так… что вы все-таки там без меня обсуждали? – через какое-то время снова спросила Гулльвейг, перекусывая около тлеющего костра.
– Ничего особенного, – ответил Сфинкс со вздохом, делая то же самое. Понимая, что сейчас не отвертится, он пояснил кратко. – Эта сумасшедшая эльфийка предложила мне помощь в расшифровке дневника того убитого на площади человека.
– Кем тебе был тот бедолага? – мягко спросила Гулльвейг.
– Это уже неважно…
– И как, дневник успешно перевели?
– Расшифровка не понадобилась, – пожал плечами Сфинкс.
– Тогда о чем там говорилось? – не унималась Гулльвейг.
В ее голосе я чувствовала те же нотки, что были и у меня, когда я выпытывала у Сфинкса больше информации еще тогда, в комнате.
– О том, что группировка разбойников под названием «Клык» добывает рабов и поставляет их в Бедфордию для экспериментов, – мрачно сказал Сфинкс.
– Для экспериментов?! Для каких?! – Гулльвейг побледнела.
– Для разных, наверное.