Незабытая: отчаянное сердце. Книга 1
Шрифт:
Было примерно восемь утра, когда мы вошли в город через главные ворота, на каменной арке которых на большущем щите красовался герб Бриджа в виде перекрещенного красного пера и секиры. Дорога здесь была очень широкая, – могла бы разъехаться не одна повозка. Ранним утром народа на улице практически не было. По правой стороне виднелись те самые ветхие домики трущоб, а слева – дома побогаче, каждый из которых имел свой небольшой огороженный двор. Улица делилась ровно посередине вереницей крупных фонарей, чередующихся с указателями и какими-то вывесками. На
– Хорошо бы убраться из города с Гулом до этого, – сказал Сфинкс, поморщившись.
– Опять эти расправы, лишь бы не потехи ради, – посетовала Гулльвейг, помрачнев. Потом она обратилась к Сфинксу с вопросом. – А зачем, кстати, тебе Гул?
– Скажем так, мне тоже нужно в Бедфордию, – ответил Сфинкс и пошел дальше.
– Присоседиться решил? – спросила его Гулльвейг, но посмотрела, почему-то, на меня. – Между прочим, в расписку вписана только я! И это моя плата за все те ужасы под шахтой Бриджа!
– Не переживай, мы сможем договориться, – заверил ее Сфинкс. Далее он заговорил тише о более насущном, продолжая идти к центральной площади. – Сейчас нам нужен план; что необходимо сделать в городе, что из этого важнее всего и с чего начать.
– У тебя нет плаща, у Гулльвейг – доспеха, – подала голос я. – Свой мне тоже нужно немного подлатать. Если случится битва наподобие той, что произошла в трущобах, пока мы ищем Гула, в чем есть, мы не будем готовы сполна дать отпор врагу.
– Значит, все-таки к площади, на рынок. – Пару раз кивнул Сфинкс, соглашаясь. – Минут сорок отсюда.
Торговые лавки на площади только открывались. Народу все еще было немного. Молча переглянувшись, мы решили разделиться. Оставаясь в поле зрения друг друга, мы разбрелись по рынку. Гулльвейг прикупила новый кожаный доспех, я смогла залатать свой, – благо ничего важного в нем огнем задето не было. Не хотелось бы так скоро расставаться с подарком лесных эльфов. С учетом, что меня вообще этим не так часто баловали.
Когда мы с Гулльвейг закончили со своими делами и потихоньку начали подтягиваться к Сфинксу, выяснилось, что он еще ничего не успел сделать. Он стоял возле лавки, у которой сгрудились три крупных на вид человека, и то ли ждал своей очереди, то ли за чем-то наблюдал. Когда мы осторожно подошли ближе, чтобы слышать разговор, но казаться безучастными, маскируясь рассматриванием прилавков открывающихся рядом торговых точек, мы поняли, что там на самом деле было.
Оказалось, что торговец, – пожилой дварф, – задолжал какую-то сумму и трое бугаев пришли выбивать ее из него. Сперва все обходилось странными словечками, высказанными с интонацией угрозы. А потом в ход пошли кулаки.
После первого же удара одного из бугаев по перепуганному торговцу, вмешался Сфинкс. Мы с Гулльвейг напряженно переглянулись.
Он заговорил с теми людьми на языке, который отдаленно напоминал общий. Было очень интересно наблюдать за тем, как те развеселились, словно бы расслышали
Казалось, что беда торговца минула, да вот только под конец беседы те трое все-таки пригрозили ему, чтобы тот до вечера вернул им деньги. После чего они ушли, и мы с Гулльвейг смогли спокойно подойти к Сфинксу. Он всматривался в спины уходящих пристально, а после посмотрел на торговца, который уже не был напуганным, но выглядел грустным.
– Что за дела тут творятся? – спросил Сфинкс миролюбиво.
– Рост налогов, – покачал головой торговец. – Не набрать мне золота на взнос за место… Я продаю лишь специи, да пряности, сам их делаю. Да вот спрос нынче на них не особый.
– А сколько с вас просят? – поинтересовалась Гулльвейг.
– Сто золотых. И выбивают силой. Скоро, поди, рынок весь разорится…
Повисло неловкое молчание. Неужели эта сумма все-таки была большой по здешним меркам? С учетом стоимости прохода через портал и платы за похождение по подземелью под шахтой Бриджа. Сколько же тогда стоили книги с редкими знаниями?
– Так уходите отсюда, – предложила Гулльвейг, сочувственно улыбнувшись. – Я уверена, вы найдете достойную работу и…
– Вы, видимо, не местная, – улыбнулся дварф в ответ. – Видите, ли, юная леди, работу в этом городе найти очень трудно.
– Тогда уезжайте из города. Нужно же что-то менять, а не терпеть этот беспредел!
– Так у меня тут сын, он уезжать не хочет и я ради него все это…
Гулльвейг умолкла, не зная, что еще сказать, но, видимо, искренне желая помочь. Тогда заговорил Сфинкс.
– Благодарности, конечно, не стоит, но от пары-тройки золотых за смягчение избиения я бы не отказался, – весело сказал он, обращаясь к пожилому дварфу.
– Так нельзя! – нахмурилась Гулльвейг. – Это неправильно! Бандиты могут прирезать этих несчастных, а ты еще с них что-то требуешь!
– Кажется, я вспомнил, почему я так не люблю жрецов, – протянул Сфинкс сквозь зубы. Он выглядел пристыженным.
– Так, знаете что! – Гулльвейг возмутилась. – Я пошла к Газелу, узнаю, где сейчас Гул и ухожу, понятно?
И она ушла.
Я растерянно посмотрела ей вслед, потом – на Сфинкса. Он смотрел куда-то вдаль, словно думая о чем-то своем. Неужели мы теперь не будем путешествовать втроем?..
Тут кашлянул пожилой дварф, обращая на себя внимание, и Сфинкс непринужденно спросил у него:
– Не знаешь часом, добрый друг, где тут можно продать доспехи?
– Точно не у меня, – посмеялся тот в ответ и указал в сторону лавок, где ранее мы с Гулльвейг разобрались со своим снаряжением.
И Сфинкс незамедлительно пошел в том направлении. Через какое-то время он нашел нужную торговую точку, чей прилавок изобиловал снаряжением для самых разных битв. За ней стояли два дварфа: рыжеватые, синеглазые. Один, тот, что с усами, любезно поздоровался с нами, а второй, без них, продолжал копошиться в мешках позади.